— Ловите его! — крикнул Айван стоявшим у винного подвала часовым. — Живьём брать!
Вообще-то изначально пост выставлялся у оружейки, но вчера из неё вытащили последние ржавые железяки, помнившие чуть ли не времена Великого Трека, и оружейное хранилище опустело. И само собой, часовых оставили для охраны ценного стратегического ресурса. Заступали сюда исключительно в качестве поощрения — сутки в карауле, сутки на опохмел. То есть, на отдых после службы.
Часовые меру знали, и в данный момент пребывали в блаженном состоянии любви к человечеству, что и спасло беглому заговорщику жизнь. В другой ситуации его бы просто зарубили несмотря на крики о задержании живьём, но тут обошлись древком гвизармы, ловко просунутой между ног проносящегося мимо на большой скорости беглеца. Тот кувыркнулся через голову, проехался на животе по гладким камням пола, и впечатался в дубовую дверь винного подвала многострадальной головой.
— Бум-с! — ответила дверь.
— Попался, гад! — обрадовался Айван.
— Здравия желаем вашему сиятельству! — дружно рявкнули охранники, а потом один из них сказал нормальным голосом. — Рекомендую красное полусладкое урожая прошлого года. С седьмой по двадцать третью бочки по левой стороне, или пятая и шестая полка с бутылками по правой стороне.
— Зачем мне вино? — не понял младший граф Вольф.
Простой вопрос поставил вояк в тупик. После довольно долгого молчания всё тот же стражник почесал небритую щёку и произнёс:
— Нешто вы его всухомятку будете, ваше сиятельство? Желудок попортите в молодом возрасте, потом всю жизнь страдать.
— К хоггам вино, — отмахнулся Айван. — НО за помощь в поимке опасного преступника можете сказать десятнику, что я взял две бутылки.
— Как же две, ваше сиятельство? Под такого борова…
— Четыре бутылки.
— Приятного аппетита, ваше сиятельство!
Слухи. Домыслы. Сплетни.
— Что, вот так прямо живьём и съел?
— Под хорошее вино? А что бы не съесть под хорошее-то вино? Вот мы как-то во время последней войны со Свазилендом в горах заблудились, а жрать нечего…
— Это когда вы ящериц ловили, да сапоги с ремнями съели?
— Ну да, тогда. И вообще никакого вина, представляешь?
— Нет, не представляю.
— И это хорошо! Никому не пожелаю так оголодать.
— А молодой граф оголодавшим не выглядит.
— И что?
— Бунтовщика-то целиком утащил. Нешто съел в одиночку?
— Так оборотень же! Да и с дедом наверняка поделился. Он юноша воспитанный и уважительный, про единственного родственника забыть не мог.
