Он щёлкнул по дну пачки и протянул мне.
– Ведь кто такой автор? – продолжил я. – Господь бог, кто даёт начало мирам и человекам. Не было этого дядьки, и той милой дамы, – и вот явились свету. Думаете, Анна Каренина погибла? Протестую, живее всех живых. И огоньку, пожалуйста.
Ратников щёлкнул зажигалкой.
– На кладбище, говорите? Скорее уж в родильном доме. Хотите встречное предложение? – я пустил дымное кольцо, вослед ещё одно; догнав первое, оно прошло сквозь него.
Белый и Вараксин хмыкнули.
– А давайте-ка оба-два к нам, в пятый сектор. Такие крутые, столько повидали. А ремеслу писательскому научиться несложно. Я помогу.
– Не надо включать Швейка, – сказал Ратников. – Дело серьёзней, чем кажется. Ты сразу в двух чёрных списках.
– Это как это?
– Формально ты убийца. Победит на выборах Путин – загремишь в Зону. А выиграет Джокер, до суда не доживёшь. Побереги себя, Александр Павлович.
– А если тут, но в пятом секторе? Живут же люди в посольствах.
– Или в монастырях. Нету лучшего приёма, чем сидеть всё время дома, – сказал Вараксин.
– И как долго ты будешь под корягой ховаться? – Ратников потёр подбородок. – Имей в виду, ребята Носорога наэликсирятся непременно, и будут коротать свой век до-о-лго. Чего улыбаешься? А здесь ты через год от тоски взвоешь.
Я промолчал.
– Посмотри, – продолжил Белый, – как мы живём. Птиц не слышим, звёзд не видим, женщин не целуем.
– Кстати, о женщинах…
– Я не забыл, – Белый притушил сигарету, рука нырнула в сейф и вернулась с двумя розовыми пробирками. – Пацан сказал – пацан сделал.
– Благодарю, дружище.
– А ты молодец, ни разу не напомнил. Да и сейчас ни один мускул не дрогнул. Так что ответишь? Готов сидеть в Академии бесконечно?
– А если приклеить усы?
– Даже пластика не спасёт. Тебя срисовали по полной, Александр Павлович.
– Это как это?
– Буквально. Полное распознавание образа, программа известная. Такая вот ситуёвина.
– Господи, как вы мне надоели.
– Мы его теряем, – сказал Вараксин.
Глава 4. Голосуйте за меня!
– А теперь сыграем в открытую, – предложил я.
– В смысле? – спросил Ратников.
– Будет уже переглядываться, знаю я эти игры. Вы загнали меня в угол, так? Что Путин, что Джокер – один конец. А тут запереться – похоронить себя заживо. И какой тогда вам резон – давить на меня с такою силою? Что-то мне подсказывает, самое важное вы придержали на закуску?
– Так ведь мы… – начал Вараксин.
– Хватит уже мозги пудрить. Первый сектор – главный вивисектор.
– При чрезвычайных обстоятельствах действенны только чрезвычайные меры… – сказал Ратников.
