– …Отчеканил Дон Кондор, – подхватил я. – Мы тоже читали Стругацких, но сейчас речь о другом.
– О чём же? – спросил Ратников.
– Знаете, что мне претит в вашем секторе? Профессиональная деформация личности. Скверная штука. Кто хорошо владеет молотком, везде видит одни гвозди. Ты, Анатолий Борисович, красиво как-то выразился: поперёк программы. Это про меня, лучше не скажешь. Беда, коль пироги печи начнёт сапожник. Согласись, нельзя изменить свою сущность.
– Можно, – ответил Ратников. – Вот на генах-то выехать любому под силу, было бы желание. А вот неспособность преодолеть, чем господь не наделил – самому добиться, – это да. Поперёк программы – высший пилотаж. Так что? Поможешь нам навести порядок в новой реальности?
– Нет. Я лишь сочинитель, и в первом секторе – посторонний. Ну что, открываем карты?
– Ладно, – Белый улыбнулся. – Ничего не утаишь, научили на свою голову. Смотрим дальше.
Снова толпа, опять портреты. А это что за гусь? Да это же я, собственной персоной. И народ аплодирует – мне, именно мне.
– Ты, Александр Павлович, проявил чудеса героизма. И стал популярен до неприличия. Конечно, и мы поспособствовали… немножко.
– И?
– Нам позарез нужен свой человек в большой власти. Я-то, сам понимаешь…
– В лампасах, под оружейные залпы. И кем же вы меня…
– Вице-премьером. На худой конец – губернатором.
– Япона мать! Ты шутишь, нет?
– Какие шутки, это единственный выход, – сказал Ратников. – Тогда мы сможем играть белыми, начинать и выигрывать. Мы размажем вражеский удар во времени.
– Триггер? – сообразил я.
– Правильно мыслишь, Шарапов.
– А если победит Джокер? – спросил я. – Ведь его рейтинг…
– Для чего мы тебя и сватаем, – сказал Ратников.
– Не понял.
– Ты перетянешь людей на правильную сторону, – пояснил Вараксин.
– В смысле? Я должен участвовать в предвыборной кампании? Призывы, речи, публикации? Но ведь это уже делается. А толку-то…
– Потому что бездарно, – сказал Ратников, – на административном ресурсе. А Джокер хитрее, он давит на первобытные инстинкты.
– Да уж, демагог ещё тот, – согласился я. – Весь расчёт на эмоции, когда мозги не включаются. Но я-то как…
– Тоже эмоции, – сказал Вараксин.
– Ты расскажешь свою историю, – продолжил Ратников. – Искренне, от души. О том, что творится в Зоне, их нравы, так сказать.
– Да почему вы решили…
– Вокруг тебя ореол, Александр Павлович, – сказал Вараксин. – Ты же у нас герой.
– Вот и покажи, – подхватил Ратников, – что даже тебе, герою, было страшно. Чтобы каждый ощутил себя на твоём месте.
