Сейчас, Катенька моя, сейчас, родная, но отчего не вижу тебя?
«Говорить наловчились складно. Но спиной…»
Спиной? Почему Пухлый сказал – «спиной»?
Что-то не так. Не так. Не так.
Да ведь школьница эта и есть моя дочь, не узнал, почему не отстрелил щупальце, и Пухлый тоже, прости меня, да что мне Пухлый и Аркадий, тебя вызволю, родная моя.
Голодная зыбь засасывает всё глубже, такая бездна и холод, а пещера несётся и кружится, как же выбраться, и нужно обернуться, но что-то не так.
И вдруг просветлело, отворилась каменная дверь за спиной. Катёночек, нас отпускают, я иду к тебе. Прочь, прочь отсюда.
А силуэт совсем не страшный, и вовсе не Носорог, а Джокер, кивает по-доброму. Но что за игра теней в старом зеркале?
Вот оно!
СПИНОЙ К НИМ ЛУЧШЕ НЕ ПОВОРАЧИВАТЬСЯ.
Едва заметное, но такое опасное движение, увернулся я чудом – удавка лишь ожгла правое ухо.
Ах ты, чудище поганое!
Огонь и грохот – огромная тень разлетелась в клочья. Мрак рассеялся. Трупное зловоние стёрлось, вытесненное пороховой гарью.
И расступились стены, и открылся путь. Я поднялся по каменным ступеням, белый свет ослепил на миг.
В левом виске Носорога зияет алая дырка, он повалился бревном. В открытых глазах – ни боли, ни удивления: он даже не понял, что умер.
Подхватив девочку, опускаю на крыльцо.
Бу-бум. Бу-бум.
Но почему же лица так размыты? Ах да, очки, куда они подевались?
– Носорог, он завалил Носорога!
И прут через толпу свирепые морды. Безликие молодые люди расступаются перед ними – и страшилы враз пропадают из виду. А вежливые люди вдруг выше ростом; подпрыгивая, они мне приветливо машут.
И голоса из толпы.
– Надо же, он замочил Носорога.
– Беспредельщик!
– Да брось ты, наш человек. Захотел деваху – и отбил, всё по понятиям.
– По понятиям? Это же хомячок, только что в очках был.
– Где, где очки, не вижу? А вот пистолет различаю отчётливо.
– Какой нахер хомячок? Матёрый профи, а очки для маскировки напялил. Технично подобрался – и р-раз!
– Да, братцы. Хомячка замочить – уже круто. А Носорог-то был кримом. А крима завалить может – кто? Только герой!
И толпа скандирует:
– Слава герою!
– Слава герою!
И динамик ревёт:
– Слава герою!
– Герою – слава!
Господи, прости меня.
