Тем временем мы прошли уже половину коридора и остановились у широкого проёма, за которым следовал короткий тамбур, а само помещение находилось в глубине справа от входа. Это был пенал метра четыре в длину и два в ширину. Вдоль длинной стороны пол разделялся на две равные части: ближняя полоса из светящегося камня и дальняя полоса из губчатого ноздреватого материала. Безволосый подошёл к краю каменной полосы, за которым начиналась эта губка. Затем он стал, задирая куртку, показывать назначение этого места. Его пантомима была более чем выразительна, но ещё до её начала я понял, что мы находимся в «туалете». Удивительно, но в отхожем месте, которым регулярно пользуются, не было ни характерного запаха, ни грязи. Я кивнул Безволосому, и мы проследовали дальше.
Следующим боксом был «пищеблок». По габаритам он соответствовал моей камере, только в дальней от входа стене располагалась объёмная ниша. И в этой нише штабелями лежали сероватые брусочки, которые по форме и массе походили на наши шоколадные батончики. Безволосый взял два брусочка. От одного он откусил треть, а второй передал мне. Я не без опаски попробовал угощение. Брусочек оказался совершенно безвкусным и каким-то влажным, но прилив сил я ощутил достаточно быстро. И жажда, мучившая меня всё время на Траве, отступила тоже. Похоже, с питьевой водой здесь была напряжёнка, раз подавалась она только внутри питательного концентрата.
После приёма пищи Безволосый жестами стал показывать, что мне нужно ложиться спать, а его широкий круг правой рукой говорил, что я могу выбрать для этого любое свободное помещение.
Бункер 33
Возвращаться на ночлег обратно я не стал, а выбрал аналогичное помещение рядом с «пищеблоком» и «туалетом». Ещё в процессе подбора «спальни» я обратил внимание, что многие боковые отсеки имеют напольные постаменты и ниши в стенах. Все эти элементы интерьера имели отверстия и пазы сложной формы. Сразу складывалось впечатление, что они использовались для установки какого-то оборудования, которое впоследствии было почему-то демонтировано. И вот одно из таких напольных возвышений я и решил использовать в качестве лежака.
Несмотря на твердость ложа, проснулся я в отличном самочувствии. Безволосый уже ждал моего пробуждения, сидя у противоположной стены. Он сразу протянул мне серый батончик. Я с аппетитом съел его весь, он уже не показался мне таким отвратительно пресным. Когда я вернулся после справления естественных надобностей, Безволосый сидел в той же ожидающей позе. Нам обоим нужно было как-то пообщаться.
