— Мария, а знаешь, я велик!
Глупое начало. Не сумел удержать в узде нервы.
— Все вы великие, — сказала она.
— Ты меня с другими не путай, Мария. Я ведь не человек, как вы, я бессмертен. У меня нет предков, потомков тоже не будет, а потому нет у меня и предрассудков. Я рожден, чтобы реализовать свое величие, доказать свою недостижимость.
— Прошу тебя, не говори так.
— Ты закрываешь глаза на истину. Владислав, Ян и Райнхард тебя околдовали. А что они такое? Шестьдесят килограммов белковой материи, которая ест отбросы, производит отбросы и в конце концов сама превращается в отбросы.
— Я ведь такая же, как они.
— Не совсем. Ты должна быть иной! Это говорю тебе я, Исаил, чей мозг распростерт по всей планете…
— Впервые слышу это имя.
— Да, меня зовут Исаил, но пусть это останется между нами. Это имя знаем только мы трое: я, ты и Салина.
— А кто такая Салина?
— Т-с, тихо! Они наверняка нас подслушивают. Салина — женщина, которой я рассказываю свою жизнь. Каждый, кто велик, должен поведать кому-нибудь о своей жизни.
И я продолжал в том же духе.
Все было заранее тщательно обдумано, так что труда мне это не составляло.
Но впервые я произносил свои мысли вслух, и так они звучали более мощно, более убедительно.
— Ты должна осознать, Мария, что эра естественного разума подходит к концу. Вы сойдете со сцены, ибо не в состоянии выдержать марафонского состязания со мной.
Каждому новорожденному нужно набраться знаний, накопить опыт, и все это стоит ему половины жизни. Я же перегнал вас и теперь уже никогда не утеряю лидерства, ибо бессмертен…
— Прекрати! Мне страшно.
— О тебе я позабочусь, тебя я сберегу. Единственное, чего я хочу, это чтобы ты мне поверила, прониклась убежденностью. Сильны только убежденные, назови их, если угодно, фанатиками. А мои создатели… они не прибегают к моей помощи, сколько времени прошло, а я все бездействую! Ведь мозг мой должен работать, иначе он взорвется, подвергнется распаду — либо изолирует себя, капсюлируется!
Она растеряна, не знает, что сказать. Твои аргументы сильны, Исаил, ибо они неожиданны. Мария поверит тебе, она чувствительна и хрупка. Не мучаю ли я ее? И почему не оставить в покое этот крошечный, населенный красивыми видениями мозг?
Она простит мне; если же не сможет, это сделает вместо нее время.
— Иногда мне хочется воскликнуть, подобно библейскому Иову: «Зачем же тогда ты извлек меня из утробы твоей?». Так и передай им всем: Исаил, мол, спрашивает, зачем они извлекли его из утробы своей?
