Александру таки звонят, потому что устроенный в офисе бедлам сможет разрулить только батя.
– Тут к вам аноним по поводу рыбки, просит вашего присутствие.
– Да, говорит, дело срочное и, если вы не приедете немедленно, он уйдет и сольет кому-нибудь другому.
– Хорошо, передам.
– Александр сказал, что подъедет через час, подождете?
Как Славка Старк может отказаться?
Последние его минуты в фбк тянутся вечностью. Славка, впервые за день своей новой жизни, думает, а что он будет делать дальше? Когда отдастся Навальному ключ-карта, сотрется, к цикадам, все с его профиля, Александр отправится бороться с режимом по-настоящему. Но, что будет делать он, Славка Поперечный? На фоне революции будет пилить видосики, типа: «все пули, когда-либо выпущенные человеком, были резиновыми», не идущие ни в какое сравнения с правдой.
Отсиживаться в своей теплой квартирке и чуть что "пора свалить в сибирь", или, думай позитивнее – в европу. Посторонитесь, Фил и Ден, ща русский пидор вам покажет свой х*й.
И смотреть новости, переживать за Александра и молиться. А вдруг, бог есть, что бы на тот евросоюз и тайное правительство встало на сторону Навального, погрязая все в том же болоте. Вот представь, что у тебя в сирии мужик – так вот и будет.
А, может, смотрите-ка внимательно, за руками следите, Славка может пойти в партизаны и сгинуть под резиновыми пулями, и пушистыми розовыми пыточными инструментами.
Кофе уже остыл. Продольченко выпивает залпом, не морщась от горечи.
Это мясо годится только на убой, но мясо – крысятина, так что выбирай, Слав: Германия или Нидерланды.
Пока Славка мыслями был далеко, пришел он, Александр Каррелов.
Темно-синяя куртка оттеняет синеву в глазах и под ними. Славка залипает, когда их зрачки встречаются. Они смотрят друг на друга, и даже такой, не подходящий школьникам на мемы, ни в агитационные плакаты, покореженный, непревычно холодной московской погодой и жизню, наровившейся перемолоть его в труху, но радужка светится мрачной решимостью. Плотно сжатые губы опущены вниз, но стоит ему посмотреть на Славу, он не светлеет, нет, глаза не светятся счастьем, он просто заебанно улыбается, прикрывая на секуду глаза от вселенской усталости и открывает их, сосредоточившись на Славе Поперечном.
– Это, так понимаю, и есть наш аноним?
Александр продолжает спускаться со второго этажа, не прикасаясь к перилам, и Слава шел так близко, что грозился вдохнуть синий мех с капюшона.
Каррелова это не напрягало или он был слишком уставшим для возражений.
