– Андрей, а вы про ракету пока мы беседовали ничего не вспомнили вдруг?
– Ракету? – в растерянности оглянулся я. – Какую ракету?
– Ракету, ракету. ОБ-2. Ракета такая. Про которую вам Синькин рассказал.
– Нет.
– Надо вспомнить! Это важно. Вспомнить и подробно рассказать.
– Может лучше написать? – с остроумничал я.
– Ну что ж… Про все остальное уже написано… почему бы и об этом не написать?
Не стоит говорить насколько быстро я нашел выход из здания. Пронесшись экспрессом мимо отделов с нумерацией в обратной последовательности, мимо загадочной «Канцелярии 7В-20» и чего-то «Общего» я был остановлен служителем проходной. Сердце мое сжалось: «неужели сейчас попросят вернуться – это тоже такой психологический прием?!» Но оказалось дело состояло только в моей прыти, о которой Колмыков даже предположить не мог, а Борщ, наверное, позавидовал бы. Оказалось, полковник просто не успел позвонить. К счастью, звонок не заставил себя долго ждать. Я благополучно вышел из здания и от страха быть снова кем-нибудь остановленным или увидеть знакомые, доброжелательные лица «машинистов» у стоящего неподалеку восемьсот третьего «Гелика», даже не обернулся на фасад дабы прочитать название, а побежал под проливным дождем в неизвестном мне направлении.
– Что думаешь, Захар? – спросил полковник, когда я ушел.
– Вы ему верите, Александр Анатольевич?
– Сахаров, тебе старший по званию вопрос задает!
– Так точно! Товарищ полковник, врет он! Давайте я его в ресторане «расколю»?
– Как его после твоего кафе и этой встречи в ресторан затащить?
– Надо подумать… – подумав, ответил Борщ.
– Тебе бы только в ресторан сходить! Ты кроме точек общепита можешь где-нибудь с клиентом работать?! – сверкнули две молнии. Одна на улице, другая в глазах Колмыкова.
– Александр Анатольевич, я наверстаю, я же говорил… – обиделся Борщ.
– Ах, как же нам не хватает у него женских персонажей! Ни женских нет, ни детей…
– А дети-то нам зачем?
– Сам не понимаешь, что ли?
– Точно, Александр Анатольевич! Женщины – это слабое звено. Вы поэтому его про них раскручивали?
– Поэтому, поэтому… только на счет «слабого», тут вопрос спорный. Есть, конечно, рохли всякие, которые нюни развесят, да так мокро становится, что работать противно. Начинается эта история бабская, сопливая, где эмоций больше, чем реальных фактов. Но чаще бывает наоборот, – как скала стоят. А вот мужики, зная, что их бабы, а еще лучше дети, в переплет попали, действительно раскисают и быстрее сговорчивыми становятся. Что тоже, кстати, противно…
