– Это не испытание, и ты не один.
– Не один, – эхом повторил Ник.
– Да, я здесь, слышишь? И если бы могла забрать ключ сама, сделала бы это.
Злость сменилась сочувствием, раздражение сошло на нет. Ани продолжала без боязни глядеть на Николаса. Тот вздрогнул, несколько раз моргнул, будто избавляясь от наваждения, и, уже придя в себя, сжал ее ладошку.
– Прости… – Он обронил одно-единственное горькое слово.
– Все с тобой будет в порядке. Я выведу тебя назад, если мы вдруг окажемся в Зазеркальном мире.
Пазл складывался. Символ, оцепенение Ника, призраки, которые говорили с ним, но не показывались Ани. Они помогали ему и этим же загоняли в клетку, из которой не было выхода. Имя ей – страх.
– Пойдем. Если исчезнет нить, черта с два мы здесь найдем ключ.
Вместо слов – молчаливый кивок.
Аннетт хоть и была взволнована состоянием своего сегодняшнего напарника, но поймала себя на мысли, что все остальные эмоции ушли. Ей удалось собраться и не шарахаться от пляшущих теней, отделившихся от статуй и медленно сползавших по стенам.
Казалось, время здесь остановилось, потеряло свою значимость. Вечность – пустота, где так легко утонуть в собственной ничтожности. И, по-видимому, появление гостей вдохнуло в это место жизнь – послышался тихий, надрывный, трогающий за душу плач. Он мог пробудить кого угодно от холодного оцепенения. С каждым шагом чудилось, будто ветер становится сильнее. И, может, именно он завывал, гудел и вновь стихал, превращаясь в едва уловимые рыдания.
Николас шел, держа Ани за руку. Цеплялся за нее как за соломинку. Едва ли она спасет из трясины, но даст надежду.
Золотистая нить часто исчезала. В такие мгновения казалось, что ее пытаются схватить тени, возможно, так оно и было, но каждый раз свечение появлялось в темноте и наконец привело к одной из статуй.
Это был юноша, примерно одного с ней возраста, но, присмотревшись, Аннетт поняла, что он был чуть старше ее, примерно как и Николас. У них даже черты лица были схожи: широкие брови, волевой подбородок, ярко выраженные скулы и та же кривая полуулыбка. Только вот мраморная одежда была старинной, наверняка модной несколько веков назад. Странным, вернее, чудаковатым, был только жилет, частично выглядывавший из-под верхней накидки, весь усеянный карманами, и все вразнобой: высокие и узкие, просто большие и непривычно крошечные. В одном из них поблескивал наконечник ключа.
– Ты видишь? Ник? – Ани на всякий случай спросила, опасаясь, что зрелище как-то повлияет на него. Слишком уж похожа на него была статуя.
