– Поручик, но ведь они не дураки, чтобы ехать в острог.
– Дураки не дураки, а в Томске их поймают быстрее, чем в полузаброшенной деревне.
– Странное дело, – сказал капитан. – В деревне их быстрее обнаружат.
– Думаю, что там некому их обнаруживать, – усмехнулся Рожков. – Вам не стоит сильно переживать. Больно высока вероятность, что они уже замерзли и бугрятся где-то под снегом по дороге на запад.
– Спасибо за наводку, поручик, – произнес я, разворачивая лошадь.
С офицером и его компаньоном мы распрощались, оставшись наедине с дилеммой.
– Нет смысла ехать в Томск, коли все, что сказал поручик Рожков – верно, – начал говорить Виктор Андреевич.
– Согласен, но не может поручик быть в курсе всего, что происходит в городе. Где-то могли проскочить, – отвечал я.
– Но если они действительно подались в острог? Нужно взглянуть на ситуацию иначе. Им ведь никак не выбраться из Сибири?
– Они слишком долго шли на север, идти скоро будет некуда. Единственный вариант – это…, – я на секунду замолчал.
– Что? – спросил капитан.
– Река, – осенило меня. – Ну конечно, они хотят выйти к реке!
– Толку от нее? Она ведь во льду: разгар зимы.
– Так они и собираются ехать по ней, а не плыть!
– Им понадобятся сани, лошади, припасы.
– Все это проще будет купить в остроге, чем в Томске.
– И куда ж они подадутся?
– Короткий путь – по Томи на юг, но рискованно. Длинный – дальше на север до слияния с Обью, а уже потом по ней на юг. Но этот путь еще опаснее.
– Сколько у них уйдет на сборы?
– Да черт его, но мешкать они не будут.
Виктор задумчиво опустил свой взгляд куда-то вниз.
– Поскольку я капитан экспедиции, решение за мной. Едем на запад, – сказал Сохаческий и взглянул на меня так, будто надеялся, что я не стану препираться.
– Как скажете, капитан, – произнес я, решив довериться чутью юнца.
Мы выдвинулись в сторону острога, гоня со всей силы лошадей. Дорога не должна была быть длинной, но тревожное ожидание развязки растягивало ее. Усиливалось чувство голода и усталость, но только я решился предложить соратнику сделать привал, как увидел неподалеку от нас огромное серое пятно, движущееся в противоположном направлении.
– Оленье стадо хантов, – прокомментировал я картину для Сохаческого.
– Теперь я действительно вижу, что мы на севере, – сказал он в ответ и предложил расспросить пастухов о наших путешественниках.
Приближаясь к стаду, я заметил, как оно все больше теряет целостность и расползается на куски. Среди нескольких пастухов по виду не было женщин, однако издалека разобрать лица и фигуры не представлялось возможным.
