– Давайте тогда меня тоже подозревайте, что это я Назирку убила. Конечно, я же ее знала! – петушилась Глаша. – А Торопов сам машину взорвал, чтобы убить охранника. Давайте! Такие версии Угольнику уже в голову пришли, так что вперед, помогайте ему!
– Девочки, у меня нет никакого опыта в ведении расследования, – попыталась успокоить их Татьяна Митрофановна. – Я что видела в сериалах или читала в детективах, то и пытаюсь применить на практике. Извините, если кого обидела. Я не хотела. Просто пытаюсь научиться выстраивать логическую цепочку. Но не получается.
Она виновато улыбнулась, сразу погасив назревающую ссору.
– Да ладно, чего уж там, – пробурчала Кораблева. – Проехали. У нас еще минут пятнадцать есть, пока посетители дверь не вынесли.
Сологубова моментально опомнилась и снова взяла бразды правления в свои руки.
– Давайте дадим всем задания на ближайшее время. А завтра продолжим думать. Я беру на себя Кацов. Постараюсь по своим каналам разузнать о них. И еще нужно разобраться с Самохинским блистером, – она протянула руку, забрала у Киры упаковку лекарства, прочитала название и ножницами отрезала от нее часть. – И из пузырька пару таблеток дай, будем сличать.
Татьяна Митрофановна открыла сумку, закинула туда таблетки, достала зеркальце, внимательно на себя посмотрела, вынула из косметички помаду и подправила и без того безупречно накрашенные губы.
– Так, теперь ты, Глаша, – продолжила она, закрывая сумку и пододвигая к себе листок с записями расследования. – Ты должна выведать у нашего имиджмейкера Бородиной все, что произошло на «Сатисфакции» в день, когда погибла Назира. Какие-нибудь мелочи: как она себя вела, не нервничала ли, пила ли кофе, показывала ли Тамаре Максимовне фотографию Николь… Ну что еще? – Сологубова замолчала. – Вот ведь какая сложная работа у полиции. Никогда не задумывалась. По телеку смотришь, вроде все понятно. А сама сказала: «Узнай, пила ли Назира кофе» и думаю теперь, а зачем мне это нужно?
Аллочка фыркнула, все остальные тоже заулыбались.
– Ничего, у вас вопросы еще умные, – успокоила Сологубову Глафира. – Вы бы Угольника послушали. Вот кто чушь порол!
– Ну, спасибо за высокую оценку моих «умных» вопросов, – засмеялась Сологубова.
Кораблева ею залюбовалась. Только что доктор была строгой, неприступной, холодной. А засмеялась и стала такой… домашней, что ли. Татьяна Митрофановна отсмеялась, весело поглядывая на Глашу, и продолжила:
– Алла, тебе необходимо собрать всю, какую только возможно, информацию об отношениях Селиванова и Ники Орефьевой. Или какая там у нее была девичья фамилия. И вообще, как можно больше всего, важного и неважного. А ты, Кира…
