Чтобы не сойти с ума от тревожных мыслей, лучше думать о Кире. Надо же, та сразу согласилась доделать за Глашей ее работу…А ведь они не дружили и даже иногда цапались.
Радова вдруг почувствовала благодарность. Если бы она сказала это Назире, та бы ее высмеяла. Она всегда смеялась, над Глашиными чувствами, будь то признательность, симпатия, сочувствие или жалость. Радова так и слышала, как подруга говорит ей: «Жалость – поповское чувство, как говорил великий Ленин». Правда, мама сказала, что ничего такого вождь пролетарской революции не говорил, но Кира больше верила подруге. Она такая продвинутая, а мама… что она знает?
Да, Назирка бы ее отчитала. Она говорила, что людей надо использовать, брать от каждого то, что нужно тебе. И Тетка, то есть Кира, вызывала у нее презрение.
«Ты посмотри на нее. Во что превратилась баба! Это все из-за ее вечных нюней и бесхребетности. Слушайся меня, чтобы не стать такой же размазней».
Глаша с подругой соглашалась, хотя ей было немного жалко эту нелепую Тетку. Да и потом, нет-нет, ее саму охватывал страх. А вдруг и она, как эта Кира, не найдет себе подходящего кавалера? Назирка тогда убьет ее своим презрением.
С Назирой они познакомились на одной из тусовок. Глаша поступила в учетно-кредитный техникум и с однокурсницами отмечала Татьянин день. Глафира была местной, поэтому жила дома с родителями, которые контролировали каждый шаг дочери. А иногородние девчонки жили в общежитии, чем вызывали ее жгучую зависть. Это же надо: живут самостоятельно, тусуются сколько захотят, и никто им слова не скажет. Глафира даже несколько раз отпрашивалась ночевать в общагу. Какой это был кайф!
Поскольку лишней койки не было, девчонки их сдвинули, чтобы спать втроем. Они до полночи болтали, попивая винчик, потом Глафиру уложили посередине. А так как одна кровать была выше другой, Глаша всю ночь скатывалась на более низкую, потом сонная перекатывалась назад, через некоторое время все повторялось. Утром она проснулась невыспавшаяся, но страшно счастливая. Девчонки, правда, ее радости не разделяли. Им хотелось домашнего уюта, отдельной комнаты, а не общего душа на весь этаж.
На день студентов их так много набилось в одной из комнат общежития – яблоку негде упасть. Назира к тому времени училась на втором курсе факультета журналистики и на праздник попала совершенно случайно. Глафира сразу обратила внимание на выбивающуюся из общей массы девушку.
У нее были черные длинные волосы, расчесанные на прямой пробор. Если бы Глаша сделала похожую укладку, то стала бы похожа на попадью. А этой восточной красавице такая прическа необыкновенна шла. У нее были дивные карие глаза, точеный носик, и только плотно сжатые губы слегка портили впечатление.
