Поразмыслив, Глафира решила съездить к Назире в общагу. На всякий случай, чтобы не волноваться. Вдруг все-таки она уже там. Мало ли, телефон потеряла или отсыпается. Хоть Глаша и сказала Вене, что подруга сама разберется, на душе все равно было тревожно.
Но была одна проблема – нужно было срочно подготовить отчеты для Вострикова. Он требовал предоставить сведения по просьбам жалобщиков. Если она сейчас поедет на поиски Назирки, то точно ничего не успеет сделать. Глаша представила, как разойдется тогда Аллочка Кучинская! Даром, что секс-бомба, а характер, как у старой девы. Хотя, она такая и есть, поэтому и сквалыжит бесконечно, правильно Назира говорит.
Глафира немного посомневалась и решила обратиться за помощью к Кире. Она баба хорошая. Хоть и скучная. Тетка, одним словом.
– Кира, мне нужно срочно по делу отъехать. Просто позарез. Ты не могла бы помочь мне доделать отчет для Антон Семеныча. Вот, у меня все цифры на флешке, нужно только обобщить.
– Да без проблем, Глаша, я свой уже почти доделала. И все равно сегодня остаюсь здесь ночевать.
Интересненькое дело, ночевать в офисе остается. И не страшно ей. Хотя, эти противные Кацы что-то такое говорили про Кирину маму. Вроде она ее из дому выгнала. Глаша представила своих родителей. Как такое вообще возможно, выгнать родную дочь?
Глафира пожала плечами и отогнала мысли о Кире, своих забот хватает. На сердце было тревожно, что могло случиться с подругой? Не позвонила, не рассказала ни о «Сатисфакции», ни о ее ведущем Владлене Сомове. Тот вообще красавчик, закачаешься! Глаша его только по телеку видела. Саму передачу она, конечно, не смотрела, была охота нудотину слушать, но Сомовым любовалась. А тут Назирка его вживую видела и не рассказала. Не может быть!
Глаша выскочила из «Искры» и села в подошедший автобус. До общежития Назиры было несколько остановок. Если бы не острая нужда, она ни за что бы не воспользовалась общественным транспортом, подождала бы Веньку.
На переднем сиденье разместилась мамаша с ребенком. Тот был, по Глашиным меркам, уже большой, лет семи. Он все время пытался слезть с маминых колен, но та его удерживала и что-то зло шептала ему на ухо. Понятно, почему, иначе ей придется уступить место старухе в обрезных резиновых сапогах, напяленных на шерстяные носки. Носки были из грубой небеленой нитки, только сама резинка была в цветную полоску. И как ей только не жарко!
Бабка поставила на пол котомку, из которой торчала шинковка для капусты. Острым углом та упиралась Глаше в ногу. Она попыталась подвинуться, но с другого боку стоял мужичок, от которого так разило чесноком, что Радова решила терпеть шинковку.
