Мои подавленные желания всколыхнулись. В детстве мне не хватало материнской ласки, но на нее у матери попросту не хватало времени – домашние дела, огород, необходимость подрабатывать у фермера в деревне, особенно в пору сбора урожая, когда ребенка спихивали с рук, отправляя в горы к деду и бабке. Я не упрекаю мать, особо не терзаюсь из-за недоданной мне ласки, лишь испытываю какое-то смутное чувство от того, что все могло бы сложиться иначе.
Но инстинкты сильнее ощущений. Опять задаюсь вопросом: как заниматься любовью в таком панцире? Самка черепахи, будучи оплодотворенной, годами носит сперму в себе. Но это женская сторона дела. Самец хочет всегда, когда может. В цюрихском зоопарке я видел самку, которой прикрутили к панцирю металлическую пластинку. От частых сношений и трения панцирь истончился, даже треснул. Что соитие для животного – необходимость или удовольствие? Я не хочу переносить это на людей. Черепахи живут долго, говорят, сто или даже двести лет, но заниматься любовью в панцире я бы не хотел. Я еду дальше, но мысль о сексе черепах взбаламутила меня. Если уж ты вцепился в самку, она может противиться, но все равно потом будет годами носить твое семя.
В следующий поворот я вписываюсь с трудом, на визжащих шинах. И сразу приходится резко дать по тормозам. Передо мной сидит в своем панцире черепаха. Она расположилась на круговом перекрестке. Справа, подобно жемчужному ожерелью, поблескивают раздавленные серебристые «Фольксвагены». Ничего страшного, вторичный рынок справится с этой проблемой.
Изящно вращая руль и одновременно притормаживая, я останавливаюсь у самой морды гигантской рептилии. Выхожу из машины, черепаха устало, даже печально смотрит на меня. Долголетие тоже бывает в тягость. Похоже, она не относится к виду хищных черепах. Она обнюхивает меня, но, не проявив особого интереса, презрительно отворачивает голову.
Баловень судьбы, я когда-то получил в Кицбюле от одного австрийского аристократа в подарок полевой бинокль с многократным увеличением. Теперь я достаю его, переворачиваю, гляжу на многократно уменьшенную черепаху, после чего большим и указательным пальцем беру ее и аккуратно укладываю в спичечный коробок. Боковым зрением я замечаю справа и слева от меня снайперов, занявших боевые позиции. Тихим шагом спустившись к реке, я пускаю маленькую черепашку в спичечном коробке по течению Зиля к Цюриху. Потом, словно ничего особенного не произошло, сажусь в машину и еду дальше в Цуг на работу.
