Ночные тени | страница 31
Когда он появился у своей хибарки в конце деревни, ему не понадобилось и минуты, чтобы сообразить, что никто не откроет дверь, не выбежит ему навстречу. Над трубой не вился дымок, окна были заколочены, а там, где находилась кухня, чернели четыре стеклышка, словно отверстия в темноту. Ремус оказался предоставлен самому себе, что иного обескуражило бы, но у него, наоборот, было сильно стремление к независимости и самостоятельности. Даже не заглянув в дом своего детства, он направился к пастору.
Минувшая зима была для Петруса нелегкой. Он поседел, избороздившие лоб морщины стали глубокими под стать горному ландшафту. Будучи ребенком, Ремус доставлял ему немало хлопот. Вместе с Ромулосом он подшучивал над пастором, подмешивал мак к его табаку. На следующий день после воскресной мессы пастору приходилось выслушивать, что он сам наговорил с амвона, богохульствуя и называя дьявола своим другом. За подобные речи его тут же прогнали бы, если бы перевалы не были засыпаны снегом. Но, слава Богу, стояла зима.
И вот теперь, явившись к нему, Ремус дерзко заявил, что намерен любой ценой скупить всю деревню, поскольку, дескать, ему уже принадлежит долина.
После разговора с пастором Ремус не сразу вернулся к родительской хибаре, а направился к самому большому дому на деревенской площади, где хотел увидеть Ромулуса, своего давнего школьного приятеля. Тому он также объявил, что намерен скупить всю деревню, но не один, а вместе с ним. Это польстило Ромулусу. Видно, малыш, как он всегда называл Ремуса, кое-чему научился на чужбине; сам он слыл в деревне богатеем, однако ему хотелось добиться в Вальсе большего, только было непонятно, как это сделать. Оба возмужавшие друга детства сговорились завладеть деревней.
На собрании общины слышались сплошные жалобы. Обе фракции, изоляционисты и сторонники открытости, по-прежнему враждовали, но никто из них не мог одержать победу. Все, однако, сходились на том, что страдания стали невыносимыми, хозяйства пришли в упадок, сама община вымирает. Уже половину ее членов похоронили. Все обращались к церкви, надеясь услышать от Петруса, чем они прогневали Господа. Но он не знал ответа. Увидев смерть Марии, его упования на Бога ослабело.
Ремус дождался своего часа.
– Дорогие вальсийцы, Господь не покинул нас. Господь никогда не покинет нас, это мы отступились от него и должны вернуться. Горная вершина Зерфрейлахорн, самая высокая в округе, была нашим путем к Господу, и Он благоволил нам. Но теперь этой дарованной нам природой лестницы к небу уже недостаточно. Требуются наши собственные усилия. Давайте построим башню, высокую, как Зерфрейлахорн, посвятим ее Господу, и Он избавит нас от чумы, откроет перевалы и приведет нас к счастью.