Ночные тени | страница 27

Наверное, сейчас он вспомнил о своем желании сфотографировать обеих женщин голыми. Он умел проигрывать; ловко спрятав мышку в картонку, он вышел на балкон, где стояла жаровня. Там он выпустил мышку в сад.

Что ожидало ее в этих цивилизованных джунглях, не поддается моему воображению. Возможно, одна из многочисленных кошек. Змея с открытыми ранами прожила около двух недель. А фотографии… Они хранятся у меня до сих пор.

Урс Катан (род.1951). Две натурщицы, 1978, Цюрих

Зильский лес, 2015 (М. В.).

Велосипедная прогулка длится уже более получаса. Безжалостно греет солнце, но лес здесь густой, и тропинка в тени. Так высоко пешеходы с собаками забредают редко, еще реже сюда забираются любители бега трусцой, или кроссмены, совершающие забеги по пересеченной местности. Птицы давно закончили свой утренний концерт, горные охотники еще только начинают готовиться к выходу из дома, дожидаясь первых ночных теней. Я уже спускаюсь к Швайкхофу. Это название вызывает разные ассоциации, но для большинства велосипедистов оно связано лишь с напитком, представляющим собой смесь пива и лимонада.

Мне удается отдышаться, ехать вниз легко. Можно заглянуть вглубь леса. Всюду поросшие мхом поваленные деревья и папоротник. И тут беда. Секундная потеря внимания – переднее колесо велосипеда наезжает на круглый мокрый камешек. Колесо соскальзывает, встает поперек тропинки, я не успеваю повернуть руль. И, словно пушечное ядро, вылетаю из седла головой вперед.

Чувство времени утрачено, однако карлик в красном капюшоне кажется мне вполне реальным. В руке у него красная тряпка. Он отирает ею мой лоб. Я вижу, что тряпка окрашена моей кровью. Я лежу на лесной земле. Кто-то уложил меня на нее. Ощупываю рот: зубы, похоже, целы. А вот лоб, левая щека и подбородок ободраны. Жгучая боль в ладонях. Содраны подушечки пальцев. Цвет леса изменился, зелень стала темно-синей, даже фиолетовой. Я хватаюсь за мобильник, но он разбит и молчит.

Кобольд ухмыляется, скалит длинные желтые зубы, у которых нет десен. Похоже на лошадиную челюсть, как у моего профессора по римскому праву, мелькает у меня в голове.

Мысли кобольда меня не смущают: «Вставай, ты не случайно столкнулся с земной корой. Я поведу тебя к истокам бытия».

Слева от меня застонал дуб, справа – раздвинулись буковые деревья, расступились ели. Недра земли разверзлись. Кобольд подталкивает меня, тащит за правую руку, чтобы я встал, а потом тянет вниз, в распахнутые недра.