Как видит читатель, Арман был уже на пути к постижению истины. Потом мысли его приняли уже совсем другое направление. Он стал думать о той таинственной личности, которая устроила похищение Ниари. Кто был этот корсар Триплекс? Почему он так хорошо знал все его дела, почему постоянно становился на его дороге? Задать эти вопросы было легко, ответить на них – совсем другое дело! И Лаваред так и не нашел сколько-нибудь подходящего объяснения.
Ответив на почтительный поклон швейцара, он стал подниматься по лестнице, но на первых же ступенях остановился и с удивлением прислушался. Из занимаемого им помещения неслись звуки пианино и слышался молодой чудный женский голос.
– Лотия, – промолвил он. – Неужели она поет?
Удивление, с которым были произнесены эти слова, было вполне понятно. С тех пор как Арман познакомился с Лотией, он всегда видел ее мрачной и печальной, лишь изредка вынужденная улыбка появлялась на губах молодой девушки, но она никогда не приходила в то настроение, когда девушка не может удержать рвущуюся из груди песню.
Что же так изменило ее настроение? Весь охваченный любопытством, Арман взбежал по лестнице и вошел в салон.
Лотия сидела за пианино и звучным голосом пела египетскую песню, величественную и медленную, точно само течение Нила, вдохновившее композитора. Оретт, улыбаясь, стояла возле пианино.
При виде Армана обе женщины пошли ему навстречу.
– Что, напрасно съездили? – спросила Лотия сочувственно-ироническим тоном.
Он с удивлением посмотрел на девушку.
– Да, правда! Откуда вы знаете?
Обе молодые женщины весело рассмеялись.
– Очень рад, что моя неудача вас не огорчила, а даже развеселила. Но с вашей стороны невеликодушно держать меня так долго в неизвестности.
– Мы все вам расскажем с удовольствием, но сначала дайте нам слово…
– Какое слово?
– Не говорить никому о том, что вы от нас услышите.
– Да в чем дело?
– Поклянитесь сначала, – со смехом настаивали женщины.
– Ну хорошо. Клянусь честью, я буду нем как рыба.
– Вот и прекрасно! – вскричала Лотия. – Теперь мы можем вас посвятить в нашу тайну!
И с этими словами она достала из-за корсажа письмо. На конверте стоял штемпель городской почты.
– Что это такое?
– Читайте.
Лаваред взял письмо в руки и с удивлением взглянул на обратный адрес.
– Почерк Робера! – вскричал он.
– Читайте! – с улыбкой повторила Лотия.
Арман прочитал следующее:
«Дорогая Лотия!
Я слишком рано пришел в отчаяние. У нас не было Ниари, и поэтому я не мог установить своей личности, а следовательно, предложить вам свою руку, а с нею и свое сердце. По счастью, один человек взял меня под свое покровительство, и по его воле Ниари уже освобожден из заключения и теперь уже находится вместе со мною. Конечно, дорогая моя, моя звезда, мое солнце, я был бы уже возле вас, но благодарность не позволяет мне покинуть своего благодетеля. Он помог мне, а теперь я должен помочь ему в исполнении ужасной обязанности. Но он позволяет мне обнадежить вас и сообщить, что ваши несчастья скоро закончатся. В течение двух месяцев вы не получите от меня ни одного письма, но не беспокойтесь. Когда вы услышите о корсаре Триплексе, знайте, что это он хлопочет о нашем воссоединении. Знайте также, что душой, сердцем, мыслью я всегда с вами. Уверен, что с поддержкой Армана и моей доброй кузины Оретт вы не будете падать духом. Шлю вам всем троим свою любовь и надежду.
