– В чем?
– Вот в чем! Когда я был последний раз у тетушки, баронессы фон Шток, по ее требованию вместе с Полем, то в гостиной ее мы встретили почтенную семью известного миллионера Митюлина. Тут была его жена, он сам и их единственная дочь. Девушка чрезвычайно хорошо образованная и красивая, а главное, с прилагательным в очень круглую цифру.
– Поль говорил мне об этом, – перебила графиня, – и уже послал письмо бабушке, в котором благодарит ее за участие, но в то же время отказался.
Граф вскочил в ужасе:
– И вы так хладнокровно говорите! И потворствуете этому?!
– Поль совершеннолетний…
– Но он дурак… Два миллиона… и он пишет отказ…
– О, граф, это только для вас деньги были всегда главны, – с горькой улыбкой ответила Марья Никитична, – но я же вам говорю, что Поль не в вас; если хотите знать, то он любит Петрову и она его невеста…
– Невеста?! – заревел граф, отшатываясь. – И вы поощряете это?!
– Вы мне жалки, граф.
– Нет! Я, как отец, не допущу этого… я клянусь, что не допущу… я… я…
Лицо графа побагровело, он был страшен.
– Уйдите! – повелительно сказала графиня. – Вы мне противны.
– Хорошо… Но помните, что я не допущу этого!.. Граф Радищев и какая-то мамзель Петрова… – со сдавленным хохотом произнес Иероним Иванович.
Графиня еще раз, молча, дрожащим пальцем указала ему на дверь, и он вышел.
Быстрые шаги его послышались в зале, потом в кабинете, потом в передней. Он ушел куда-то.
На свадьбе чиновника Курицына между прочими гостями был и чиновник Петров. В те годы он был еще холостой и на брачном пиршестве оказался наиболее ослабевшим от обильных возлияний.
Тогда это был длинный, сухощавый молодой человек с вечно красными глазами и белокурыми прядями волос. Впрочем, в общем черты лица его были довольно красивы, хотя и крупны и грубоваты.
Через год и этот долговязый юнец женился. На свадьбе его тоже все перепились, а в особенности буйно вел себя отец невесты, мелочной лавочник.
Еще через год чиновник Петров, случаем каким-то, перевелся в Петербург и тут быстро пошел на повышение.
В столице он начал выглядеть человеком внушительной наружности, достиг в конце концов довольно крупного чина и вырастил дочь – невесту.
Черты лица этой девушки были, тоже как и у матери, несколько грубоваты, но в них светился ум и та простота хорошей женской натуры, которая в большинстве случаев значительно лучше кокетства, грации и прочего. Звали ее Маруся.
Был у Петрова и сынок Шурочка, апатичный, белоголовый мальчуган. Чиновник Петров решил образовать его и поэтому нанял учителя. Учителем этим, по публикации, подвернулся граф Радищев.
