Это привело в ужас сына. Он опять-таки строго потребовал, чтобы отец указал ему источник получения денег, и граф сознался, что выиграл эти деньги, но где, не сказал.
Сын повторил свою постоянную просьбу оставить ему в целости хоть имя и ушел из кабинета отца в свою комнату грустный и расстроенный.
Сегодня граф шел сообщить жене, что наклевывается очень выгодное дельце и что оно всецело зависит от сына Поля.
Иероним Иванович прошел голубую гостиную и вступил в будуар.
Графиня сидела на диванчике и вышивала что-то по канве.
Это была худощавая, бледнолицая женщина с большими черными глазами, которые смотрели грустно. На вид ей было лет сорок пять, но черты былой красоты не успели еще затереть долгие годы душевных страданий.
При входе мужа она медленно подняла на него глаза и приветливо улыбнулась.
– Доброе утро, милая! – пробормотал Иероним Иванович, наклонившись к ее бледной руке и целуя ее. – Вы сегодня не видели Поля?
– Видела, но теперь он ушел…
– Он не говорил куда? Не к Петровым ли?
– Кажется, к ним…
Граф порывисто опустился в кресло и быстро заговорил:
– Терпеть не могу, когда он ходит туда…
– Отчего? – тихо сказала графиня.
– Это уже чересчур… Мало того, что наниматься к ним учителем… проводить там целые дни! Как ни спросишь его, где он был, – у Петровых… Я, впрочем, узнал кое-что. У Петровых есть дочь, очень недурненькая блондинка; она на студенческих каких-то курсах… Ну, я понимаю, можно приударить, отчего ж… я сам был молод… но серьезно относиться к этому… я положительно не понимаю.
– Перестань, Жером, я не люблю, когда вы так говорите… это мне напоминает много неприятного… – еще кротче и тише проговорила графиня; но Иероним Иванович вспылил:
– Что такое?.. Что вам напоминает? Чего вы не любите?..
– Таких взглядов на женщин и на отношения к ним… Поль, слава богу, не в вас! У него свои убеждения!..
Граф широко раскрыл глаза, в которых рядом с изумлением блестело бешенство.
– Скажите пожалуйста! Слава богу, что не похож на меня?.. Спасибо за комплимент.
– Не за что, друг мой, – кротко ответила графиня. – И, кроме этого, – продолжала она, делая вид, что зевает, – вы сегодня, кажется, не в духе… Ваш кабинет может оказать на вас более благотворное влияние, чем мой будуар.
Граф прикусил язык и заговорил совершенно другим тоном:
– Мари, я пришел к вам вовсе не с целью раздражать вас или самому раздражаться… У меня есть маленькое дело к вам, как к матери Поля… Мне нужно ваше содействие.
