– Мне так жаль, – наконец нарушая повисшую в комнате тишину, произнес Смит.
– Что тебе жаль? – девушка грустно усмехнулась. – Это просто моя жизнь. И в том, что со мной происходило, виновата лишь я одна. Но за все свои ошибки я уже сполна отплатила. Так что… Кстати, ты не спросил, как меня по-настоящему зовут. Неужели тебя это не интересует?
– Если ты сама не назвала свое настоящее имя, значит, мне этого знать не следует.
– Какой же ты все-таки странный… Теперь ты знаешь обо мне все, кроме моего имени, – она тихо усмехнулась.
– Но почему же ты сразу обо всем не рассказала? – Джон поднялся с кушетки и подошел к девушке, остановившись в нескольких дюймах от нее. – Почему скрывала все это?
– А зачем мне было рассказывать? – она резко развернулась и посмотрела ему в глаза. Смит заметил в ее глазах слезы. – Что бы это изменило, Джон? Никого не волнует никакая другая жизнь, кроме своей собственной. Уж я-то это хорошо знаю… Я не хочу, чтобы меня жалели, не хочу, чтобы… чтобы…
Она так и не договорила – опустив голову, тихо заплакала. Джон, мягко улыбнувшись, прижал ее к себе и стал успокаивающе гладить ладонью по спине.
– Я верила ему, – прошептала она срывающимся голосом. – Я так верила ему… Я думала, что он любит меня. Все то время, что я жила у Амессана, я не переставала думать о том, что мы с Гийомом выберемся оттуда вместе и заживем спокойно где-нибудь во Франции. Или просто уедем куда-нибудь подальше… лишь бы вдвоем! А он, он… Я не верила, что он мог так легко бросить меня в той тюрьме. Он же сам понимал, что одной мне там не выжить, и все равно он оставил меня одну. Если бы ты знал, как я его ненавидела все это время!.. Если бы ты знал, как я хотела ему отомстить!..
– Надеюсь, это не… – начал говорить Джон, но девушка перебила его.
– Его убили немцы, – заикающимся голосом произнесла Мэри, все еще прижимаясь щекой к груди Смита. – Гийома… Это нацисты его убили. Я уверена в этом. Ведь в Алжире он ушел с ними, значит, стал работать на них… Не знаю, что могло произойти, но я уверена, что это были они.
– Что ж, – Джон чуть опустил голову и коснулся губами ее волос, – он получил по заслугам. И знаешь, мне почему-то совсем не жаль его.
– Знаешь, Джон, – всхлипнула Мэрион, – если честно, то мне надоело гоняться за этими проклятыми русскими бриллиантами. Порой мне даже начинает казаться, что никаких бриллиантов вовсе не существует, что все это простая шутка вашего заказчика.
– Тогда почему ты все еще с нами?
