Мальчишки поспешили выбраться из старого дома коневодов и зашагали в сторону дома. Линия горизонта обозначилась вдали тонкой голубой полоской, отделяющей желтое поле дикого ячменя от янтарного полуденного солнца. Джузеппе посадил Сэма на спину Вилке, которая шла удивительно легко, будто забыла о больной ноге, а сам наслаждался, подставив лицо горячим лучам. Малыш наблюдал за братом с возвышения. Он заметил, что под воротом рубашка Джузеппе будто промокла. События жуткой ночи почти растворились в обретенном покое, больше ничто не внушало Сэму мысли о них, кроме этого куска потемневшей от воды ткани.
– Джу, а Джу… – осторожно начал малыш, – а ведь прабабушка Чезу была из кочевников равнины?
Джузеппе ответил, не поворачивая головы:
– В-в-вроде.
Вилка зашевелила ушами, словно прислушивалась к разговору, распознавала речь, от которой давно отвыкла.
– Джу, а Джу… А как ты говорил звали того демона из легенды?
Джузеппе чуть замедлил шаг и, наконец, посмотрел на брата. Его глаза, обычно добрые, золотисто-голубые, стали похожи на воду, скованную льдом. Он улыбнулся, как улыбался всегда, отвечая на бесконечные вопросы любопытного шестилетки, но что-то в этой улыбке заставило Сэма поежиться. Лошадь под ним вздрогнула и нервно заржала.
– А я не говорил, – ответил Джузеппе без единой запинки. Нечто зловещее и неосязаемое повисло в воздухе над проклятым ячменным полем. Черные тучи ушли на восток.
