«Твою дивизию! — подумал Эриксон словами Крамова, заменяющими все ругательства. — Мальчик бьёт в самое больное место!»
И сказал:
— Продолжай…
— Мне однажды заявили: Иисус Христос ничего не говорил о прелюбодеянии. Я напомнил слова, переданные через апостола Матфея. Но меня не поняли. И даже посмеялись.
— Какие слова? — спросил Барт. Пить ему уже не хотелось.
— «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём», — процитировал Леран, — Я спросил того человека: разве ты христианин, если говоришь, что веруешь в Бога, а сам живёшь по собственным законам, даже не заглядывая в Начало Начал? Оказалось, он и не листал Евангелие. Я ему прямо сказал: ты волк в овечьей шкуре. Он на меня очень обиделся. Почему? Ведь такие «верующие» обманывают и себя, и других. Вправе ли они называться верующими?
— Я понимаю тебя. Конечно, не вправе. Но жизнь, она такая, что… Крайне трудно держать себя, даже если читал, изучал, знаешь.
Барт осмотрелся, видел кресло, занял его; ноги держали плохо.
— Я знаю свою слабость, ненавижу её, и не могу с ней справиться. Ты совсем не похож на меня. Это меня радует. Хоть и не знаю, как тебе удаётся… Но не думаю, что тебе в жизни будет легче. Я уже не в силах прикрывать, помогать тебе. Надеюсь, ты простишь. В последнее время мне очень тяжело. Ты первый и последний, кому я признаюсь. Как быстро пролетели годы… И мне кажется, жизнь исчерпала ресурс. Впереди какая-то стена… Да, Леран, седьмой проступок, — мой крест.
— Твоя склонность объяснима, Барт. Природа человека… Будь её тяга слаба, не имело бы смысла говорить о грехах. Со слабым противником легко справиться. Сила воли? Но ведь не всегда её достаточно. Есть ещё какая-то опора, но я её пока не знаю…
— Так в офисе экстрасенсов мы видели всё-таки женскую свастику? Неужели она и во мне сидит… Внутри? И действует-злодействует…
— Внутри нас, людей, столько всего…
— Внутри нас, людей, — повторил как-то неопределённо, с двойным смыслом, Эриксон, глядя на Лерана уже не как на младшего брата, а, скорее, как на диковинное, непонятное существо.
— Два вида свастики, — продолжал извлекать информацию из своей неисчерпаемой памяти Леран, — Это и два полушария человеческого мозга, левое и правое. Соединённые накрепко и навечно. Люди ещё до начала цивилизации знали: левая сторона связана с женским началом, правая, — с мужским. Эрос действует через левое полушарие своей тёмной оборотной стороной, называемой Танатосом. Я думаю, они едины. Левый на латинском означает всё дурное, злобное. Те самые люди, которых неверно называют первобытными, мужчин хоронили на правом боку, а женщин, — на левом. С левой силой справиться трудно, потому что она нам чужая. Но победить её можно…
