– Рюминой нет в её каюте, – строго сказал капитан, и Анастасия почувствовала, как у неё ухнуло вниз сердце. Как так – нет?
– Нет? Но, может, она пошла к Валерии или к Зинаиде Поликарповне…
– Анастасия Львовна, вы мне чего-то недоговариваете!
Теперь капитан вовсе не напоминал того внимательного и вежливого человека, которым она до сего времени его знала. По крайней мере, по отношению к ней. Это был не иначе громовержец, готовый метать в провинившегося свои стрелы, жёсткий и безжалостный.
– Я не могу сказать вам о том, что не было названо или хотя бы установлено. Дневальная всего лишь спросила у меня – заметьте, как бы между прочим – не могла бы я в случае чего… сделать аборт. Не конкретно ей, а вообще. И когда Маша не пришла, я подумала…
– Здесь думаю я! – чуть ли не заревел капитан, и Анастасия мысленно определила его рычание как знак дурного тона. В конце концов, она не доносчица, чтобы бегать к капитану со всякой ерундой. Она даже подумала, что с первого взгляда увлеклась им совершенно зря, и только теперь имеет возможность рассмотреть его по-настоящему. Внешность в мужчине, как выясняется, вовсе не главное.
– Иными словами, я должна была прийти к вам и рассказать об этом невинном на первый взгляд вопросе дневальной?
– Вы должны были сообщить, что Рюмина по сигналу тревоги на своё место не явилась!
Но потом он взглянул на поникшую Анастасию и сказал уже помягче.
– Дело в том, что Маша – Мария Рюмина – пропала.
– То есть, как это пропала, совсем? – кажется, глупо удивилась Анастасия, но когда перевела взгляд на застывшего в горе боцмана, поверила, что и в самом деле случилось нечто страшное. – У вас судно, конечно, большое, но чтобы на нём затеряться… А до учебной тревоги её видели?
– Видели, – тихим, каким-то обреченным голосом отозвался боцман. – Я видел.
Анатолий Григорьевич споткнулся об очередную, собиравшую слететь с его губ фразу, но всё же упрямо проговорил:
– Она обещала прийти в мою каюту сразу после тревоги.
Капитан соболезнующе взглянул на боцмана, но промолчал. Анастасия не могла вместе с ними длить эту тягучую паузу.
– А что, если снова объявить тревогу, – предложила она, и оба мужчины с удивлением уставились на нее. – Я имею в виду, если поиски Маши нельзя отложить до утра, то иного выхода у нас просто нет. Собрать на месте весь экипаж и поставить задачу: искать Машу… Или я не права?
– Конечно, не правы, люди спят, – строго проговорил Олег Николаевич, взглянув на часы. – У многих через четыре часа вахты.
