Он ожидал его напрасно по четыре, по пять часов, пока не прогоняла его дворцовая стража. Но это не смущало Халева, и однажды Флор, заметивший его уже раньше, приказал своим приближенным спросить, чего он так терпеливо ожидает. Офицер возвратился с ответом, что этот еврей явился с просьбой к благородному Флору.
– Так пусть он выскажет ее! – разрешил управитель. – Я на то и сижу здесь, чтобы чинить суд и расправу по милости и именем цезаря!
Халев предстал перед Флором – одним из худших людей и худших правителей, каких когда-либо имела Иудея.
– Чего ты хочешь от меня, еврей? – спросил прокуратор Халева.
– Того, что, наверное, получу от тебя, благороднейший Флор: справедливости! Ничего, кроме справедливости!
– Что ж, это можно получить за известную цену! – с усмешкой сказал правитель.
– О цене не стоит толковать: я согласен заплатить!
– Если так, то изложи свое дело!
И Халев рассказал, как отец его был убит случайно во время бунта, как некоторые евреи-зилоты захватили все его наследство, поделив между собой на том основании, что его отец был сторонником римлян. Он, Халев, единственный сын и наследник всех земель и капиталов, остался нищим и воспитан из милости добрыми людьми, тогда как эти евреи или их наследники владеют всем его состоянием.
Маленькие бегающие глазки Флора заискрились от корыстолюбивой радости.
– Называй имена твоих обидчиков! – приказал он.
Но Халев был не так прост: он предварительно настоял на формальном договоре относительно того, что достанется ему, законному наследнику, и что он должен уступить правителю. После долгих препирательств решили, что все земли и дворец в Тире с прилегающими к нему складами и магазинами, а также половина доходов за истекшее время будут переданы ему, Халеву; все же недвижимое имущество его отца, находящееся в Иерусалиме, и другая половина доходов приходились на долю правителя, или, как выражался Флор, на долю цезаря. В этом, как и во всем, Халев оказался предусмотрительным. «Дома, – думал он, – могут сгореть, их можно разрушить во время какого-нибудь бунта. Поместье же и земля всегда будут иметь свою цену». Условие было оформлено и подписано. Тогда только он назвал имена своих обидчиков и представил свои доказательства.
Спустя неделю все названные им лица были уже заключены в тюрьму, а все имущество их отобрано. Потому ли, что Флор радовался такой непредвиденной наживе, или же потому, что угадал в Халеве человека многообещающего в будущем и могущего со временем быть ему полезным, только на этот раз, вопреки своему обыкновению, римский прокуратор выполнил в точности свой договор.
