– Не кори себя, дочь моя. Что сделано, то сделано.
– Посоветуйте, как мне быть, святой отец.
– Смирись. Неизбежное нужно принять со смирением. Смирись, и тебе сразу станет легче.
– Совсем отказаться от борьбы? Позволить лживой маркизе занять моё место в сердце короля?
– Твоё место она не займёт. Она займёт своё. Твоё место навсегда останется за тобой, дочь моя.
– Как красиво вы говорите, святой отец.
– Эти слова мне подсказал мой жизненный опыт и моё общение с Господом. Ты поступишь разумно, если прислушаешься к ним.
– Спасибо, святой отец. Я сделаю, как вы советуете. Я постараюсь смириться.
– И молись, молись, дочь моя. Возлюби Господа Бога твоего и тогда господь явит к тебе любовь свою, – с чувством произнёс Пройдоха Мишель и, помедлив, добавил: – А теперь ступай себе с миром. Отпускаю тебе грехи твои. Амен.
Опять послышался шорох платья и звук теперь уже удаляющихся шагов. Я тронул Мишеля за локоть:
– Быстрее, за ней! Мы должны узнать имя этой дамы.
Мишель попытался что-то сказать, но я не стал слушать. Я не мог упустить такой важный объект.
Мы подоспели как раз вовремя: дама садилась в поджидавшую её карету. Дверцу кареты украшал неизвестный мне герб. Мы с Мишелем привычно примостились на запятках.
– Ну и как я тебе в роли священника? – спросил Мишель, которому явно не терпелось услышать от меня похвалу своему артистическому таланту.
Я не мог одобрить его поведения, но и осуждать его не имел права, поскольку сам уже второй день разыгрывал перед всеми комедию.
– Такой наглости я не ожидал даже от тебя, – сказал я, стараясь звучать как можно строже.
– Каюсь, не устоял против искушения. Это всё моё воспитание, будь оно неладно. Когда прекрасная мышка меня о чём-то спрашивает, я, как истинный джентльмен, не могу проигнорировать её вопрос. Да и сам посуди: если бы я промолчал, она бы пошла искать настоящего священника, и тогда нам с тобой пришлось бы покинуть наше убежище. Иногда приходится жертвовать благочестием во имя спасения собственной жизни.
Говоря это, Пройдоха смотрел на меня такими честными глазами, что я невольно улыбнулся. Да и как я мог на него сердиться, когда благодаря его выходке я случайно получил доступ к необычайно важным для меня сведениям?
– А зачем тебе знать имя этой дамы? Неужели заинтересовала? – спросил Мишель, вспомнив о цели нашего путешествия.
"Чтобы вычеркнуть её из списка подозреваемых в заговоре против короля", – подумал я, но вслух этого говорить не стал, поскольку такой ответ повлёк бы за собой новые вопросы, на которые я пока не был готов ответить. Чтобы как-то удовлетворить его любопытство, я сказал:
