Обряды Осенин, однако же, надо было вести до конца.
Не только овины, все строения жилые и нежилые были ото всякого мусора со всем возможным тщанием метены-чищены, все сметение теперь жглось у ворот без остатка, и к тому костру молитвенно зазывались ближние навьи: обогрейтеся, запаситесь теплом на зиму долгую, не лезть бы вам к теплу тела человеческого, Чур-меня, Чур-меня. А чтобы были те навьи к людям добры, выставлялось им у костров всяческое угощение, со страху обильное сверх всякой меры, и оставлялись на ночь незатворенными жарко натопленные бани.
Однако как бы ни прошло гадание на Змея Горыныча, надо было дальше жить и загодя думать о будущем. Бабам на исходе Дня Рожаниц надлежало озаботиться об урожае будущем старательно.
С наступлением темноты остались мужики в домах одни, никто из них на улицу и глаз казать не смел, кроме сторожи, да и той стороже настрого было велено от чужих глаз бабий обряд оберегая, самим ни единым глазком на него бы не взглянуть под страхом смерти.
И в этом обряде Леля участвовала в первый раз. С тщанием, истово пела она с прочими девушками песни хороводные приличествующие, пока шили старухи на вершине Красной горки чучело Костромы, набивали колосьями необмолоченными.
Здесь же, наверху, наполнили зернами всех злаков произрастающих большую чашу беременную пузатую трехручную, и с пением направились на Последнее поле.
Велес есть бог скотний, а так же богатства собранного, в закрома и овины упрятанного. Здесь, на Последнем поле последние колосья не жали, заплетали их в снопик-косицу и оставляли Велесу на бородку. К тому снопику и направилось шествие. Поставили у снопа Кострому. У ног ее утвердили чашу, беременную урожаем будущим. Потом женщины отхлынули в стороны, образовали вокруг Костромы и бородки велесовой коло, внутри которого остались только Рожаницы названные: Потвора, Радуша и Леля.
С вечера еще было проверено, остались ли зерна в Велесовой бороде. Оказалось, что остались, как и следовало ожидать, погода стояла безветренная. Обряд же требовал колосьев осыпания.
Потвора на все четыре стороны кланялась матушке сырой земле, шептала заклинания молельные, просила у богов урожая. Когда же вздела она кверху руки, Радуша с Лелею ухватились за сноп-косицу. Женское коло сладкогласо восславило небожителей за дарованное богатство, взмолилось ветрам Стрибоговым, чтобы дули они нежно-ласково, принесли бы тучи могучие, навалили снега обильные, накопили бы воды вешние. В лад пению женщины качались, будто хлеба под ветром, а Рада с Лелею трясли последний сноп, вытрясали наземь зерна последние.
