Пригляделся Ерофей. Глаза у верзилы мутные. Взгляд безумный. Ничего не поделаешь, придется биться.
– Ну все, хватит разговоров. Начинайте бой.
Сверху швырнули саблю. Она воткнулась между пленниками в землю, закачалась.
Балга бросился к оружию.
Тати разом закричали.
Долговязый схватил саблю.
Кинулся на Ерофея.
Замахнулся.
Пришлось кувыркаться в сторону.
С раненой ногой, с изломанным телом.
Еле успел.
Развернулся Балга, снова ударил.
Руки длинные, задел чуть по спине.
Взвыл Ерофей от боли.
Скоро живого места не останется.
Подхватил на ходу горсть земли, швырнул в противника.
Моргнул долговязый, вытер лицо.
Ерофей сбил его с ног.
Уселся на грудь, сдавил.
Сабля улетела в сторону.
Балга извивался длинным телом. Пытался скинуть московита.
И сумел ведь, образина.
Задел по сломанным ребрам.
Ерофей охнул, накренился.
Балга его опрокинул. Взобрался сверху. За горло схватил, зубами у лица защелкал. Аки пес бешеный.
Волосы Балги в рот полезли.
Захрипел Ерофей, туман глаза застил.
Что делать, пришлось угомонить вражину неистового.
Обхватил руками его голову костлявую. Пальцами большими нащупал глаза. И надавил, что есть силы. Аж брызнуло чего-то.
Балга закричал, как резаный.
Ерофей сбросил его. Опять навалился сверху.
Верзила выл дурным голосом. Вместо глаз темные провалы, кровь сочится.
Хотел московит попросить его угомониться, а из горла только сип тихий лезет.
Да и бессмысленно это. Потерял давно разум Балга.
Завизжал еще громче.
А разбойники по краям ямы умолкли. И только Кокжал крикнул:
– Давай, урусут, прикончи падаль. Все равно он не жилец теперь.
Ерофей саблю поднял, занес над Балгой. Утих долговязый, перестал шевелиться. Ждал, чего там победитель решит. Хоть и одичалый, а разумеет понемногу.
Ладно, отдыхай. Опустил Ерофей саблю, стукнул рукоятью по лбу. Балга обмяк, раскинул руки-ноги недвижимо.
– Добрый ты, урусут, – удивился Кокжал. – Плохо это.
Ерофея вытащили из ямы. Кокжал подошел, похлопал по плечу.
– Хороший бой. С Балгой еще никто справиться не мог. Потешил ты нас, молодец. Не надумал еще про ваших в ауле рассказать?
Промолчал северянин. Еле стоял, качался.
– Ладно. Ты устал. Вместо тебя сейчас мальчишка все расскажет, – главарь повернулся к Атымтаю, стоявшему неподалеку. – Эй, сосунок, у тебя с этой девкой любовь на все времена?
– Не трожь, – прохрипел Атымтай. Из носа кровь течет, под глазом синяк. Рядом тать стоял, ткнул юнца тупым концом копья в живот. Охнул недоросль, согнулся.
Кокжал подошел, схватил парня за волосы. Заверил:
