— О, можешь вешать эту лапшу на уши кому угодно, но только не мне, — хмыкнула она. — Я-то знаю правду. Это ты напоил меня в тот вечер. Знал ведь, что я не умею пить, что меня развозит от пары бокалов шампанского, но всё равно подлил мне в сок виски. А потом я уже не могла уследить, что и сколько ты мне наливаешь. И в реку меня потащил ты, хотя я не раз и не два говорила, что плаваю чуть лучше утюга.
— Ты не сильно-то сопротивлялась.
— Да я в тот момент уже практически спала! Хотя да, не скрою, когда начала тонуть — живо проснулась. И протрезвела. Я же кричала тебе: «Помоги! Помоги!», а ты сидел на берегу и даже не смотрел в мою сторону, хотя не услышать не мог. Что ты там наплёл? Что дрых пьяный в палатке? Ты убил меня. Зачем?
— Ты мне надоела, — просто сказал я. — Я пытался объяснить это тебе, но ты была поразительна глуха, избирательно слепа и на удивление невосприимчива к намёкам. Все мои попытки расстаться саботировала. Что ещё мне оставалось делать?
— Что угодно, только не это, — прошептала она, опустив глаза. — Только не это.
Я уже готов был поверить, что расстроил её, хотя она никогда теперь не расстраивалась и не радовалась, но тут она встряхнулась, фальшиво улыбнулась и сказала:
— Ты, кажется, что-то хотел спросить?
Да, и впрямь ночь откровений. Но разве не этого я хотел?
— Почему вы ничего не делаете? В смысле, со мной? Ни за что не поверю, что никому из вас не хочется мести или там справедливости. Не могли же вы меня просто взять и простить?
— Конечно, нет! — зло рассмеялась она. — Такое не простишь. Не знаю, как остальные, но я точно не святая. Поверь, милый, если б мы могли, то давно отплатили тебе сполна за свою смерть. С радостью превратили бы твою жизнь в кошмар, в ад! Но — и об этом тебе стоило бы догадаться давным-давно — все эти фильмы и книги про призраков и зомби лгут. Нет смысла бояться мёртвых: мы безобидны, мы бессильны причинить живым какой-либо вред. Только живые мучают и убивают живых — таков закон мироздания. Всё, что остаётся нам, — это мозолить глаза своим убийцам, преследовать их, ни на минуту не давая им забыть, что они сотворили. Ты говорил, что я надоела тебе? Теперь ты не избавишься от меня никогда. Я не оставлю тебя. И они не оставят.
Мы молчали. За окном занимался рассвет. Скоро она уйдёт, но это ничего не значит: вслед за ней могут прийти остальные. Раньше они давали мне передышку на несколько дней, теперь — нет.
— Скажи, я один такой? — спросил я, когда она уже покидала мой дом, чтобы следующей ночью прийти опять. — Мёртвые приходят только ко мне?
