Верёвку дёрнуло. Жар преследовал Таню. Она успела поставить сотню кредитов против гнутой пластиковой вилки, что ребята не успеют, реакция её достанет.
Затянутый слизью «берег» показался благословением. Таня повалилась на землю, тяжело дыша; снова барахлил фильтр, снова пришлось откашливаться.
– Ты как? – Зыков сел рядом.
– Нормально. Чёртов Рэнди, ему что-то мерещилось…
«Это моя вина».
«Проверить психическое состояние перед операцией».
Она должна была позаботиться об этом. Две смерти – всего за несколько часов.
Таня принялась отшвыривать «кисель». Комья студня разлетались и брызгали, она была словно ребёнок на берегу, играющий с мокрым песком. Это весело. Давай построим замок.
– Надо же, опять заполняется.
Престон смотрел в бездну. «Отойди», – едва не рявкнула на него Таня. Когда ты смотришь в бездну, она смотрит в тебя – может, это и выдумка, но на Обжоре рисковать не стоило. По спине поползли холодные мурашки. На шлеме Престона темнота заполнялась отражёнными электрическими бликами.
– На высоте их меньше. Поднимемся вон туда, – Таня ткнула в заросли деревьев. На них, конечно, будут лианы, может быть, хищные листья или плотоядные гусеницы, но всё лучше «киселя». – Переждём до утра. Завтра нас должны забрать.
Престон всё не отходил от края. Тане пришлось повторить надоевшее «это приказ», прежде чем тот подчинился.
«Они говорят, что не хотели этого».
Таня постаралась устроиться поудобнее на толстой ветке. Она покачивалась и скрипела, но могла выдержать вес и втрое больше. На соседних, словно огромные белки или птицы, сидели Зыков и Престон.
– Постарайтесь отдохнуть, – посоветовала она им. – Завтра всё это закончится.
Они всё равно будут думать про Дже и Рэнди; и она тоже. Много дней и недель, но это можно отложить на потом, а дальше помогут препараты когнитивной коррекции и прочие чудеса от всеми любимой «ДатаГен». Всё закончится хорошо.
* * *
– Таня.
Престон позвал едва слышным шипением в наушниках.
Она толком не засыпала, балансировала на грани дремоты и бодрствования, того особого состояния, когда пытаешься экономить энергию. Как севший аккумулятор в бластере.
Престон стоял на земле под деревом. Судя по характерной дымке и розово-лиловому горизонту, близилось утро. Воздух очистился и стал прозрачным. Видимость сто процентов, зачем-то отметила Таня.
Мёртвый «кисель» ещё вспыхивал внизу. Престон стоял по пояс в месиве и смотрел вверх.
Таня повисла на ветке, прежде чем спрыгнуть. Краем глаза заметила Зыкова, тот спал и, кажется, даже храпел. Пускай отдыхает, в их положении чем больше проспят, тем скорее вернутся на «Кинир».
