– Он может быть жив и прекрати истерику, на этом месте мы ему не поможем, – стянув её за ворот куртки и заставив присесть, сказал я, сам почти упав на колени. Она размазывала слёзы по щекам, наши шарфы оказались стянутыми на горло. Я вынул свой карманник и протянул ей, – звони в медскор и беги за мной, не отставаясь, машина пусть прибудет к восьмому подъезду. Мы попытаемся его спасти.
Уже на бегу я громко проговорил ей адрес, который надо было сообщить медикам. Это был триллион раз озвученный адрес Парнаса, но в этой ситуации я и сам бы мог его забыть, не то, что она. Но жалеть себя или её времени не было. Смотреть на то, отстанет ли, тоже не было. Думать о последствиях тем более. Я просто знал дорогу к этому месту и бежал туда со всех ног. Звать помощь, на мой взгляд, было промедлением, хотя может это была и ошибка. Я не хотел об этом думать. Я знал, что сейчас в этом мире, в этом времени и месте быстрей всех до него добраться мог только я, и я не хотел терять ни секунды. Я слышал, как сзади на бегу Энжела, сбиваясь от прерывистого дыхания, рассказывает диспетчеру, куда ехать, я прыгал через ступеньки в пролетах лестниц, не боясь грохота, я не задерживал вдох при срабатывании карты, я выбил бы стекла дверей, если бы она не справилась. Казалось, даже пресловутый разведчик не смог бы меня остановить.
Комната, куда мы бежали, была застеклённой террасой для обозрения города с вершин Парнаса во время фуршетов и благотворительных вечеров. Вообще, здесь был совмещённый с ней зал для подобного рода мероприятий, хотя роскошные по костюмам гостей, а не по сути, презентации всех научных направлений, наверняка, проводились тут же. В принципе террасу изначально и не планировали, но молодые архитекторы отстояли пространственное расширение для банкетной аудитории, как она обозначалась в проекте. Они считали саму идею оригинальной и, как ни странно, необходимой. Даже приглашенный для большего веса и консультации психолог был с ними согласен. Конструкционно терраса была беспрепятственным дополнением к основному пространству.
Главным в ней был, конечно, вид. Ну, согласитесь, приятно взять во второй, уже неофициальной половине вечера стройный бокал вина или хрустальный пузатик с коньяком и пройтись по гранитному инкрустированному полу, зная, что под ним сотни метров пустоты, а перед тобой, как на ладони, протяни только руку, город, опустившийся в ночь, глядящий исподлобья тысячами огней, верный и, может быть, готовый встретить достойно твои тайны, желания и мечты. Такое место снимает принесённый официоз, роскошность с костюмов и даже науку, как таковую, с повестки собрания. За столиком такой террасы не хочется говорить об интеллектуальных сражениях, а, глядя на тонущий в темноте огромной пустыни выточенный град хочется понять: кто ты в нём, где твой душевный дом и есть ли в расчерченных фарами проспектах хоть одна улица, которая приведёт тебя к заветной двери?
