Он остановился, чтобы перевести дух, слова ему давались с трудом. Он, вообще, являлся больше человеком дела, чем слов. Это Градский у нас эстет, а Бертыч был прикладным механиком. Чувства и мысли, он лучше передавал через дело, особенно если дело требовало непосредственного прикосновения рук. Так что в этом отношении, он был в своей профессии и спорте, что называется, от Бога. И если Бог решил подарить ему и душу, то именно поэтому он встретил Милену. Этот здоровый, широкоплечий молодой человек, которому из-за вида иногда не хотелось перечить, становился при ней чуть ли не ребенком, готовый, не смотря на сниженный возраст, носить её на руках.
– Ты ведь понимаешь, что я не трус. Я не боюсь неудач. И даже она не трусит, хотя ей порой очень трудно. Но эта защита уже третья по счёту. Я не боюсь её проигрыша, хотя бесспорно она за это очень волнуется. Но я хочу, чтобы на этой защите всё было честно. Я знаю, что третья несдача может сломать её. Но если я буду хоть немного виноват в этом, я не смогу склеить её обратно. Если из-за меня, из-за того, что я что-то вовремя не успел, что-то не сказал или не сделал, это произойдёт, я буду винить себя и я уже не смогу гарантировать самому себе, что смогу помочь ей пережить это. Бит, она держится из последних сил. Она старается, прикладывает массу усилий, много советуется, она всё делает правильно, как многие и многие, кто здесь учится и работает, кому неинтересно просто работать на должности. У неё, может, идёт не всё удачно, из-за неё же самой, но она не сдаётся. И если я ей в этом помешаю, я думаю, она всё бросит. Из-за меня бросит. Не потому что помешаю именно я, а потому что не захочет помешать мне, раз всё так складывается. Бит, для меня это – всё, это – край. За этим краем буду уже не я. Будет, кто-то другой, кого вы не знаете. Кого не знаю я сам. Уже сейчас этот кто-то прощупывает меня изнутри на прочность. Но я всё ещё ваш. Пока ещё ваш. Такие вот, брат, дела!
Что мне тут оставалось говорить? Я отпил воды, последняя преграда до неотложного события. Друзья, мои друзья, я понял, что вы мне помочь ничем не можете, хотя любая помощь была бы мне сейчас, ой как, нужна. И, кстати, оказывается, что никого другого-то в помощь нет. Я вот только сейчас понимаю, что из огромного количества знакомых и людей, которых я также называю друзьями, мне ведь до самой глубины будет больно, если только я потеряю вас. Вы ведь ещё пока не понимаете, что именно это и может сейчас произойти.
