В день, когда настал наш черёд свои умения показывать, качка была. Лето, Чёрное море, а нас в холодный пот бросает. Владочка губы закусила, глаз не подымет – вот-вот разревётся. Митька ей шутки давай рассказывать, а она молчит. Облачились мы в скафандры, загрузки ждём. Тут уж по спине не холодный пот потёк, а кипяток. В капсулу залезли так, чтобы Владочка потом первой выпрыгнуть могла. Когда нас в воду сбросили, мы сначала только глухой удар почуяли, и по ушам дало. А потом дурно стало. Так дурно, что хоть два пальца в глотку. Владочка трепыхалась-трепыхалась, скафандр сняла, а оттуда рвотой потянуло. «Простите меня, ребят», – бормочет. Ревёт, паниковать начала. Дышит часто, трясётся, кислород расходует. Пекло в капсуле с каждой минутой нарастает. Качкой нас из стороны в сторону ухает.
Следом Митьку вырвало. Ну а там и меня. Не знаю, как мы все в сознании остались, но и переоделись, и носимый аварийный запас не забыли, и выбрались. Никто ни разу друг на друга не прикрикнул. На воде меня от Влады с Митькой волнами разделять стало, но я до них как-то добраться сумел, в «звёздочку» ногами с ними сцепился… Зачёт нам поставили, хоть по времени едва-едва уложились. С тех пор Владочка везде с нами в одной команде числилась – как-никак боевое крещение с ней прошли.
Влада – она себя наравне с пацанами проявляла. С парашютом прыгала, как птица, – легко и с куражом. Совсем страху перед высотой не знала. В барокамере порой дольше нас в разреженном воздухе держалась. Женщины в космосе вообще выносливее мужчин. Зря их столетия назад редко летать пускали. В бортовой технике Владочка так разбиралась, что мы споры разрешать её звали. Звездолёты к тому времени уже почти готовы были и на орбиту выведены. Чудные они были – как мячи для американского футбола с ободом вокруг. Нам для упражнения их наземные макеты сделали. Мы там каждый день по нескольку часов проводили.
Многих одноклассников к тому времени уже отчислили. Кого по здоровью, кого по уму. Митьку тоже чуть не срезали. И из-за чего? Из-за симплифайда этого поганого. Влада Митьку несколько недель подряд к повторному экзамену натаскивала. А пока симплифайд они учили… Ну, в общем, любовь у них случилась. Я давно приметил, как Митька на неё смотрит. А тут уж… Но всё успели: и к экзамену подготовиться, и шуры-муры завести. Я ревновал. Но не Владу. Митьку – как друга. Он всё с ней возякался, вечеровал у неё, дурень. Я от скуки тоже в симплифайд углубился. Даже отца кое-что расспрашивал, но он с неохотой помогал. Мне так мнилось, во всяком случае.
