Системы беспилотника так запрограммировали, что при установлении контакта они могли автоматически передать небольшое приветствие или ответить на самых распространённых земных языках – в зависимости от запроса. Отцу набор фраз прислали, которые он на симплифайд переложить должен был, чтобы в программу «зашить». За исходник он взял, понятно, родной русский. Для скорости автотолмачом воспользовался, а потом, убаюканный верностью перекладов, не все фразы проверил. В русском языке или потеряли, или по неграмотности «а» в слове «мира» не дописали, и автотолмач превратил заверение в добрых намерениях в угрозу мир захватить… Чёрт бы этот симплифайд побрал вместе с автотолмачами! Отец из того исходил, что контакт именно на симплифайде установлен был. Или другом языке, на него походившем. Видимо, обитатели нашего космического близнеца на подобном диалекте говорили или его, по крайней мере, в электронной технике использовали. Система «Астры», должно быть, его распознала, да и выдала: «Ви вонт ворлд»… Понятно, что наши собратья после такого приветствия или на кнопку запуска ракеты-истребителя нажали, или иным способом враждебно настроенный инопланетный корабль придушили.
Годы подготовки, несчётные средства, тонны драгоценных материалов превратились в межзвёздную пыль только потому, что один букву не дописал, а другой переклад не перепроверил. Я не знал, что сказать.
– Но ведь это значит, что они высоко развиты! Они как мы! – пронзило меня.
Отец кивнул.
– Ты знал уже тогда?
– Нутром чуял… Ошибку в лингвистическом модуле через два года нашёл… – он закашлялся. – Будьте начеку, когда к близнецу приблизитесь, сынок. Выходите на контакт первыми, говорите, что с миром пришли.
Папа таким жалким и беспомощным выглядел, что я обнял его. Он прижал меня к себе и долго не отпускал. Я склонил голову ему на плечо и спросил:
– Как думаешь, а мама… то есть её близнец… там тоже погибла?
Папа подался назад, разжал руки и посмотрел на меня так, словно глазами искал что-то:
– Сынок, я не думаю, что наши планеты и развитие поколений так схожи. Это не отражение. Это просто близнец. Понимаешь? Не ищи её среди них.
Перед уходом он мне веточку полыни протянул и улыбнулся:
– Вот, на – чтобы запах земной не забыть. Полынь дольше остальных трав запах держит. Мы будем ждать вас. Не прощаемся.
Мы не прощались ни с кем. Ни с близкими, ни с друзьями. Плохая примета. Космонавты – люди суеверные. Начался карантин. Дедушка, папа, Митька, Владочка приходили махать нам из-за стекла. Дедушка фотографию мамы и бабушки принёс. Они лежали на земляничной поляне. Мама смотрела в объектив, бабушка – на неё. Ребята первый снимок Владочкиного нутра притащили и гордо его мне с другой стороны стекла шлёпнули. На нём два пятна виднелись. Два сердечка. Близнецы, значит. Когда я вернусь, если вернусь, дети моих лучших друзей уже студентами будут. А дедуля… Об этом я старался не думать. Чтобы не прощаться.
