Я с трудом поднялся по плите к сидевшему на краю Профессору и присел рядом с ним. Он молча смотрел вдаль на поднимающееся из-за горизонта красное солнце. Картина живописная, трудно было оторвать от неё глаза. Природа завораживала и приковывала к себе взгляд.
Профессору было далеко за шестьдесят, он оказался сухощав и сутул.
Небольшая седая бородка, усы и очки с самодельными дужками из проволоки действительно придавали ему вид какого-то учёного.
Заговорил он первый, спросив меня:
– Вы, наверное, удивлены моим присутствием на этой плите? – и тут же, не дав мне ответить, лукаво улыбнувшись в седые усы, заговорил: – Много ли мне нужно в жизни? Я на этой плите уже несколько лет встречаю рассветы и наблюдаю закаты. Душа моя наполняется таким чудесным благолепием, которое не описать. Сколько мы теряем в жизни в будничной и мелочной суете, в каждодневных заботах! И эта жизнь проносится мимо нас с чудовищной скоростью, не давая насладиться красотой природы, восходом солнца, пением обычных птиц. Как мне жаль, что я понял это на склоне своих лет!
Мы с ним разговорились. Оказалось, что Профессор был доктором физико-математических наук, работал на кафедре в институте. Когда у него умерла жена, он пристрастился с спиртному, постепенно спиваясь, теряя привычный человеческий облик и друзей. Так вскоре он лишился работы, своей квартиры и оказался на улице. Затем прибился к себе подобным на этой злосчастной свалке.
Я объяснил ему цель нашего приезда на свалку, и Профессор, немного задумавшись, сообщил:
– Вчера, как всегда, довольно поздно, уже после заката солнца, я сидел на плите и увидел, как по просёлочной дороге вдоль леса едет автомашина с зажжёнными фарами. Это был «Москвич». У меня когда-то в той жизни была такая же автомашина. У свалки эта автомашина остановилась, и из неё вышли трое мужчин, которые что-то вытащили из салона и выбросили в мусорник. Что это было, я не разглядел. Затем они уехали. Вот и всё, что я видел.
Для меня было ясно, что на этом «Москвиче» приезжали Абрек, Кукан и Сеня Расписной, о которых рассказывал Шило.
Расставшись с Профессором, я вернулся к оперативникам из дежурной группы. В это время по рации дежурный управления вызвал меня. Он сообщил, что по всесоюзному розыскному циркуляру установили личности Абрека, Кукана и Сени Расписного и факт их розыска за побег из ИТК. Оснований для задержания злодеев было более чем достаточно.
Ближе к полудню этого же дня группа, осуществляющая наблюдение за домом с улицы, по рации передала оперативным сотрудникам, находившимся в доме братьев Востровых, что к дому подходят четверо, трое из которых по приметам похожи на Абрека, Кукана и Сеню Расписного. Четвёртым был Востров Пётр. Напряжение у сотрудников достигло высшей точки. Все понимали, что это опасные преступники, которым терять нечего. Было принято решение задерживать всех четверых в доме. Как только они переступили порог дома, их тут же повалили на пол и быстро надели наручники. Лежавший вниз лицом на полу Абрек не переставая сыпал проклятиями в адрес оперативников, скрипел зубами, извивался, как змея, и бился лбом о пол в порыве ярости и бессилия. Остальные задержанные лежали молча.
