Только я и Хельга знали, что тут происходит. Я покачала головой.
Не надо, пожалуйста, сестра, не надо!
Из уголка ее глаза скатилась слезинка.
Это мгновение, которое она стекала по впалой щеке, показалось мне вечностью. Я вспомнила все. Подумала обо всем. Прожила всю жизнь сначала.
– Какой бы она не была, она моя младшая сестра, – произносила Хельга, смотря мне прямо в глаза, но неожиданно отвернулась к Арону, – а ты – собачье дерьмо!
И с этими словами она бросилась на него, как какое-то чудище, сбила с ног, и ногтями вцепилась в его глаза.
Он истошно закричал, и Лести, приняв это за сигнал, побежала на стражу.
Первый умер быстро. Он даже не заметил, как ее кинжал попал прямо в живот, сквозь отверстие в кожаной броне.
А второй, совершая стратегическую ошибку, бросился на нее открыто. Ускользнув от его удара, она зашла сзади, и с хрустом, кинжал моей служанки вошел в его затылок.
– Беги! – крикнула мне Лести, спеша на подмогу Хельге, – Я справлюсь! Уговори народ, давай!
Мне показалось, что позади раздались еще шаги, будто бы подкрепление бежало.
Взять под контроль армию. Только так.
Подобрав подол грязного платья, я побежала прямо на балкон, жалея, что не могу с него спрыгнуть, и завершить эту проклятую жизнь.
Солнце ударило в лицо. Ветер взъерошил свалявшиеся волосы.
Толпа внизу затихла. Многотысячная толпа. Разномастная. И бедняки, и крестьяне и князья. Тут были все. Тот самый случай, когда между людьми нет разницы в положении. Случай, когда все ждут известий о своей судьбе.
И все они смотрели на меня. Удивленно. Встревоженно. Зло.
Ах да, я же леди-предательница.
– Знаю, – вырвалось у меня, когда я сжала руками перилла балкона,– вы не меня хотели видеть.
– Где представитель Запада…!
– Он обещал нам свободу…
– Ты предательница… Северная шлю…
– Король умер за тебя, а ты легла под врага!
– Кто тебе вообще дал голос?
– Как ты посмела выйти сюда, видел бы тебя отец…!
Голоса. Много голосов. И все они говорили это.
Отец. Выдел бы ты меня. Чтобы ты сказал?
Я знаю.
– Да! – крикнула я громче всех, – Так оно и есть! Вы все правы!
Это снова заставило их чуть замолчать.
– Однако, – я выпрямилась и взяла себя в руки, стараясь говорить четко и убедительно, – я не хочу, чтобы вы погибли. А если мы подчинимся Западу, от Эфии останется только название.
И снова: «Он обещал на свободу!», «Автономия!» и прочие крики.
– Он лгал! – как же трудно кричать, – Не будет вам никакой автономии. Это же Запад, откройте глаза! Он умеет только убивать. Король Запада придет, соберет армию, заберет ваших отцов, мужей и сыновей, уведет на войну, и никто, слышите, никто не вернется. Вы этого хотите?
