– Марфа Игнатьевна – это та дама с кружевным воротничком, перед которой ты вчера выплясывал, а потом в центр круга вывел? – поинтересовался я, вытирая платком губы.
– Она-с. Одним пароходом с вами прибыла. Я краешком глаза видел, что вы ждете меня на дебаркадере.
– Так чего ж не подошел?
– Я же говорю вам, даму обхаживал.
– Так эта дама почти вдвое тебя старше!
– Зато вдова-с, и землицы у нее поболее, чем у моего дяденьки. К тому же восемь десятин – по соседству с дяденькиной землей. Дяденька считает, что это хороший шанс пристроить меня, ибо Марфа Игнатьевна – баба хваткая, не позволит профукать капиталы.
– Значит, Глаша теперь побоку, – резюмировал я услышанное и сложил платочек в карман.
– Все зависит от вас.
– ???
– Если вы поедете сейчас со мной к дядюшке, допустите до дел и поможете проявить себя, то дядюшка, возможно, переменит свое мнение обо мне и позволит жениться на Глаше. Со своей стороны, смею вас заверить, что я переменился, стал человеком ответственным, на которого можно положиться и буду стараться во всем вам угодить.
– Какой же ты ответственный, если пустякового поручения не выполнил – не встретил меня на дебаркадере? Послал бы кого сказать – ждать или нет.
– Я же вам объяснял, что занят был – увлекал Марфу Игнатьевну. И к тому ж полагал, что вы тоже к нашему кругу подойдете. Все говорят, что я и плясун, и балалаечник от Бога – как же можно было мимо пройти? А когда увидел, что вы пропали, по всей Мологе потом искал.
– Глаша тебя любит?
– А как же!
– Давно ты с ней гуляешь?
– С год, пожалуй.
– И ты считаешь ответственным поведением обнадежить девицу, скомпрометировать своим гуляньем с ней, а потом в сторону увильнуть?
– Так я же еще не увильнул и не хочу этого делать – все зависит от вас!
Мне стало жалко и Глашу, и Александра Егоровича, и Марфу Игнатьевну; да и этого инфантильного юношу, который в двадцать лет не хотел и не умел распоряжаться своей жизнью, а значит, пока не захочет и не научится, был обречен обижаться на всех и на вся, попрекать других в собственных несчастьях и без конца перед всеми оправдываться. Незавидная судьба. Нравоучения тут бесполезны – разве что встряска хорошая. Но тряхнуть должно хорошо!
– Ладно, – подвел я черту. – Встречай меня у Святых ворот после вечерней службы. Обещаю определиться со своими планами.
– Давайте встретимся не у Святых ворот – они закрыты будут, а у выхода из Успенской церкви со стороны Подмонастырской слободы. Вечерняя служба в храме Успенья Божией Матери проходит, чтобы миряне на монастырский двор попусту не заходили, монахинь не беспокоили.
