Когда он выбрался из пещеры с последней охапкой труб, который складывал на самом краю, оказалось, что солнце уже уселось на макушку соседней скалы. Отсюда не было заметно течения реки, казалось, просто блестящая лента брошена между камнями. Потеряна девчонкой, слишком торопившейся навстречу кому-то… Как ее звали? Мария Барбара или, может, Лилька? Неважно. Это ее голос стекает по скалам в реку.
"Я слышу музыку! — у Сашки внезапно навернулись слезы, и защипало в носу. — Разве я когда-то слышал ее просто так? Это Себастьян остался во мне… Даже в этом мире остался. Разве это не доказательство? Все получилось! Я тоже остался в нем".
— Себастьян! — бесстрашно закричал он, надеясь, что та самая волна, что вытворяла с ним такие чудеса, уж как-нибудь донесет и эти звуки. — Тебя больше никто не тронет, слышишь?
Стремительно скатившись вниз, его голос нырнул в реку, и Саша улыбнулся: "Он услышит".
Приложив к глазу одну из маленьких труб, он огляделся и рассмеялся, напомнив себе того безобидного дурачка, который с похожей трубочкой целые дни напролет дежурил на перекрестке возле музыкальной школы, следя за машинами. Когда он долго не появлялся, Саша даже начинал беспокоиться и успокаивался, только заметив знакомую грузную фигуру в бесформенной куртке.
Ему показалось, что кто-то есть на берегу. Он прикинул: "Они как раз в ту сторону и покатятся. Если эти гады поймут, что орган сломан, то отпустят Лилькиного дедушку. Зачем он им теперь? Это не он сломал, это же ясно! А сделать его тут никто не сможет. Так что — фигу им с маслом!"
Подтолкнув ногой металлическую поленницу, Сашка засмеялся, проследив, как трубы с шумом катятся вниз, подпрыгивая на камнях. Скрежет и грохот тут же заглушил его смех, но это развеселило Сашу еще больше. Он закричал, склонившись над обрывом:
— Эй, кто там искал волшебный орган? Он катится к вам прямо в руки!
— Саша!
От неожиданности у него знакомо провалилось сердце, но в ту же секунду он узнал голос, который ему совсем не нравился.
— Это вы, — промямлил он, избегая обращаться к Игорю просто по имени. — А я тут…
Но тот ничего не услышал. Запыхавшийся и до смешного красный, с капельками пота на узких крыльях носа, он подскочил к Сашке и подхватил его на руки быстрее, чем тот успел запротестовать.
— Сашка, Сашка! — Он как-то странно смеялся и не больно тискал его.
Мальчик подумал, что этот человек, почти ему не знакомый, наверное, тоже искал его всю ночь и весь день. И, может быть, по-настоящему волновался. Но эта мысль только скользнула по поверхности, никак не отозвавшись в душе. У Саши возникло странное чувство, будто это сейчас он очутился в незнакомой реальности, где этот человек уже занимает какое-то место в его жизни. И все это даже более странно, чем то, что случилось в Ордруфе.
