Перемена, произошедшая с мужем, Руфину обрадовала: больше он её не домогался, не сюсюкал о каких-то там чувствах и, как подобает настоящим мужчинам, наконец занялся делом: стал учиться сразу в двух институтах и с блеском выполнял задания партии.
Только чуткая, любящая женщина могла бы заметить, что у Аристарха будто кто-то вынул душу, но Руфина Станкевич, в замужестве Первенцева, к таким женщинам не относилась…
– Аристарх! – задремавшего было Первенцева разбудил голос жены; она переодевалась в ночную рубашку за дверцей шкафа, так и не привыкнув за четверть века супружества представать перед мужем обнаженной. Они спали на одной широкой кровати, но под разными одеялами, не касаясь друг друга – о том, чтобы спать обнявшись, не могло быть и речи! – Мне нужно с тобой поговорить… Неужели Катерина действительно дочь той Стеши, о которой ты рассказывал?!
– Действительно. Она тоже из Куреней, и фамилия у неё та же – ошибки быть не может, село не очень большое…
–Ты её любил?
– Руфа, она всё равно умерла!
– Зря ты так раздражаешься, я вовсе не собираюсь закатывать тебе истерику… Неужели ты ничего не заметил?
– А что я должен заметить?
– На кого Катерина похожа?
– Не знаю. Просто в первый момент мне показалось: она так повернула голову… Я подумал, совсем как Стеша…
– Да-а… а ведь не увидеть может только слепой: она же вылитая твоя мать. В молодости!
– Но я не помню свою мать в молодости!
Руфина Марковна встала и порылась в шкафу.
– Где же этот альбом? Вот! Посмотри, кто на фотографии?
– Моя мать… Господи, да это же Катерина!
– Убедился? То-то же. У вас даже уши одинаковой формы, не спутаешь!
– Ты хочешь сказать, что…
– Боишься произнести вслух? Тогда это сделаю я: да, Катерина – твоя дочь!
– Но ведь Стеша… никогда не пыталась… я оставил ей адрес… на всякий случай!
– Значит, и людям из народа не чуждо благородство.
– А разве я сам – не из народа?
– Хочешь сказать, тебе это чувство незнакомо?
Первенцев вздрогнул и посмотрел на жену: Руфина шутила. Даже юмор у неё был твердый, как обложка "Капитала" Маркса.
– Я был женат, Стеша – замужем…
– Ради бога, Первенцев, меня вовсе не интересует, что тобой в тот момент двигало. Главное, ты поступил порядочно: не бросил жену с ребенком, не стал поддерживать связь на стороне… В двадцать лет ты ещё был такой телок!
– Что же мне теперь делать?
Руфина Марковна пожала плечами.
– Тебе решать. Думаю, Катерина тоже ничего не знает, так что лучше пока не спешить…
Чете Гапоненко москвичи выделили отдельную комнату. Казалось бы, теперь они наконец могли отдохнуть с дороги и заснуть, едва коснувшись подушки, но продолжали шепотом разговаривать – их переполняли впечатления, впрочем, каждого свои. Дмитрий о своих планах предпочел пока молчать. Он ещё не был уверен, что Катерина их поймёт и оценит. А если поймёт, то не проговорится ли однажды кому-нибудь. Потому он просто лежал и слушал, что говорила Катерина.
