– А если он и их переправил в Стамбул?
– Давай сначала узнаем, где они, а потом будем думать, что дальше…
– Тогда вот что: завтра мы будем на месте. Остановимся в одном закуточке – ты будешь сидеть тихо, как мышка, а я схожу на разведку.
Он бережно укрыл её и нежно, без страсти, поцеловал.
– Я подожду. Столько, сколько нужно…
Утром Ольга проснулась оттого, что к привычному уже шуму волн стал примешиваться посторонний шорох, как если бы кто-то за бортом ломал стебли сухой травы. Она выглянула из-под парусины и увидела сосредоточенное лицо Флинта, а чуть пониже бортов целое море… зеленого, вперемешку с сухим, камыша! Парус был спущен, а моряк двигал лодку шестом.
– Мы приплыли? – потянулась к нему Ольга. – Это уже земля?
– Не совсем, – улыбнулся он. – Разве что под лодкой. Но до земли уже рукой подать…
Наконец фелюга во что-то ткнулась и остановилась.
– Вот теперь – земля! – Флинт повел перед собой рукой. – И потому первым делом надо узнать, не вражеский ли это берег? Не скучай! – Он спустил вниз небольшой трап и поцеловал её. – Не бойся, тебя здесь никто не найдёт. Я постараюсь управиться побыстрее.
– А мне можно спуститься вниз? На земле постоять, – жалобно попросила Ольга.
Флинт рассмеялся.
–Постоять – постой, но по сторонам поглядывай… И пистолетик всё-таки в руке держи, а не на ноге!
Ольга покраснела, а почувствовав это, смутилась ещё больше: когда она отвыкнет от своей глупой привычки!
Впрочем, Флинт был совсем другого мнения. Румянец так красиво подчеркивал искристую зелень её глаз! Он с сожалением отвел от неё взгляд и уже снизу, из камышей, приглушенным голосом предупредил:
– Будь осторожна! – потом со смешком добавил: – Жизнь в гареме не так романтична, как ты думаешь.
Своё возмущение высказать было уже некому, и Ольга не торопясь огляделась вокруг. Было настоящее летнее утро. Легкий ветерок шевелил камыш, будто кто-то невесомый прогуливался по его верхушкам. Впрочем, никаких романтических эмоций у Ольги это колыхание не вызвало – ей было тревожно и одиноко. Стоять на земле расхотелось. Теперь уже фелюга казалась ей если не крепостью, то домом, за стенами которого можно спрятаться. На всякий случай она втащила трап на борт, а браунинг взяла в руку. Потом, посмеявшись над своими страхами, решила заняться своим туалетом.
Прежде всего, надо было наконец решить, что делать с длинными волосами? Ухаживать за ними в дороге, где о ванной приходилось только мечтать, становилось всё труднее и труднее. В ящике с инструментами Флинта она нашла большие ножницы, наточенные достаточно остро. Ими моряк легко резал даже толстую парусину. Ольга взялась за них поудобнее, перекрестилась на восток, за неимением иконы, и одним движением – чтобы не передумать отчекрыжила свои прекрасные вьющиеся волосы под самый корень. Господи! Она взглянула в маленькое кругленькое зеркальце и чуть не заплакала: мальчишка, да и только.
