Алиса кинула на меня недовольный взгляд, и, наконец, выкрутилась из моих лап.
– Бабуль, какая речка, у тебя столько дел по хозяйству. Сережа рвался помочь тебе, – девчонка явно не желала идти со мной купаться, боялась, видимо, что я утоплю ее.
– Алиса, тебе не стыдно, вы только с дороги! Дай мужчине отдохнуть, освоится, еще успеете. Быстро купаться и загорать! – скомандовала баба Валя.
Я тут же поднялся из-за стола, плотоядно поглядывая на заметно нервничающую Алису. Девчонка протиснулась мимо меня, успев шепнуть: «Я еще отыграюсь». Конечно, отыграешься – расцарапаешь мне спину, больно укусишь, сорвешь себе нежный голосок.
При бабушке я, естественно, этого не озвучил, каким бы мерзким я не был, но хозяйка дома мне нравилось. Да и войну эти две недели я собирался вести только с одной женщиной, с двумя, боюсь, меня ждет фиаско.
Алиса
Еще какой-то час назад я выдыхала, скрестив пальцы, что Никольский не ведет себя как свинья с бабушкой, а сейчас я зла. Я чертовски зла, потому что этот гад смог переманить на свою сторону бабулю! Мою бабулю! Чем беззастенчиво пользуется.
Идти на речку с ним мне не предвещало ничего хорошего.
Во-первых, я не без основания ждала от него подлянки. А плаваю я не слишком хорошо, да и кто знает, до чего он опуститься, стянет с меня трусы в воде и уйдет с ними, например.
А во-вторых, как бы глупо это не звучало, речка была для меня личной отдушиной, и пускать всяких зажравшихся миллионеров в этот уголочек рая, я не хотела.
С тех пор как закончилось мое детство, многое в деревне изменилось, пришло в упадок, ну, или, перестало быть для меня чем-то сокровенным. Но неизменным оставались три вещи – моя бабушка, мой дом и МОЯ речка. Конечно, я не раз была на море, но такого кайфа от воды я больше нигде не получала.
А теперь, он испоганит мою святыню, еще, не дай бог, пометит ее. Кобель.
Мои муки настолько явно были отражены у меня на лице, что бабушка всерьез забеспокоилась моим здоровьем.
– Да, что-то мне не здоровится, – приложила я ладонь ко лбу, – наверное, речка все же отменяется.
– Ой, бедняга, ну ляг, полежи, – засуетилась надо мной бабушка, и мне на миг стало стыдно, что я обманываю ее, но появившаяся довольная рожа Никольского, успокоила мою совесть.
– Что случилось? – спросил миллионер, перекинув полотенце на плечо.
– Алисоньке что-то не хорошо, – пробубнила бабушка, откуда-то из коридора, – я сейчас, у меня травки лечебные были.
– Хреновая ты актриса, да и внучка так себе, – сокрушенно произнес Никольский.
