– Квартира на первом этаже?
– Ну конечно. Само собой разумеется.
– Я просто взволновался из-за соседей. Раз ты закричала.
– Ну ладно. Я не кричу, я шиплю, задыхаясь от ненависти, произношу слова злым шепотом. Я еще не успела продумать мелкие детали, Майлз.
– Прошу прощения. Я перебил.
– Я же впервые в жизни делаю все это.
– Прошу прощения.
– Теперь я забыла, где остановилась.
– Сразу за стеклянными дверьми. В тумане. Под проливным дождем.
– Я выбегаю на садовую лужайку, но ты такой быстрый, такой сильный, тобой владеет животная страсть, ты догоняешь меня, швыряешь на мягкий дерн и овладеваешь мной со зверской жестокостью, разумеется, против моей воли, я рыдаю, когда твоя возбужденная похоть торжествует над моими глубоко укорененными принципами. – Она делает небольшую паузу. – Я лишь пытаюсь дать тебе черновой набросок… общую идею.
– Пожалуй, мне нравится мягкий дерн. Только мне казалось…
– Да?
– Ты вроде бы что-то такое говорила про то, как тебя нужно долго и нежно настраивать.
Она одаряет его трогательно смущенным и чуть обиженным взглядом и говорит тихо, устремив глаза долу:
– Майлз, я ведь женщина. Я соткана из противоречий, тут ничего не поделаешь.
– Конечно-конечно. Прошу прощения.
– Ну, я хочу сказать, очевидно, тебе нужно будет как-то подготовить эту сцену сексуального насилия. Ты мог бы, например, показать, как, до твоего появления, раздеваясь, я на миг подхожу к зеркалу, гляжу на себя, нагую, и задумываюсь втайне, может ли меня удовлетворить одна лишь поэзия.
– Обязательно буду иметь это в виду.
– Можно даже показать, как я грустно достаю с полки книгу Никола Шорье.
– Кого-кого?
– Возможно, я оказалась здесь чуть слишком recherchèe[13]. Отрывок, который я имею в виду, – это deuxième dialogue[14]. Tribadicon{55}, как он грубовато его называет. Лионское издание тысяча шестьсот пятьдесят восьмого года. – Она вопросительно качает головой. – Нет?
– Нет.
– Извини. Я почему-то решила, что ты должен знать всю порнографическую классику наизусть.
– Могу ли я осведомиться, как это, просуществовав всего несколько страниц, ты ухитрилась…
– О, Майлз! – Она поспешно прячет улыбку и опускает глаза. – Право, я полагала, наша беседа протекает вне рамок текстовых иллюзий. – Снова поднимает на него взор. – Я хочу сказать, возьми, к примеру, тот эпизод, где, в образе доктора Дельфи, я спросила, почему ты просто не выскочил из кровати и не ушел из палаты. В реальности тебе понадобилось целых шесть недель, чтобы отыскать ответ. Должна же я была чем-то занять себя, пока тянулось ожидание. Я чувствовала: самое малое, что я могу сделать, – это ознакомиться с теми книгами, что дороже всего твоему сердцу. – Помолчав, она добавляет: – Я же твоя служащая. В каком-то смысле.
