Распрямляюсь в окне, чтобы тот меня увидел. Внимательно оглядываю пространство за русским: вроде бы, никого. Так, сдающийся, наконец, меня заметил. Держа винтовку одной рукой, делаю приглашающий жест второй:
– Komm!
Перебежчик кивает: мол, понял, и торопливо семенит к дому, беспрестанно повторяя, что сдаётся. Жалкое зрелище, честно говоря. Встречаю его в дверях, стволом указывая на комнату:
– Komm!
Пропускаю сгорбленную фигуру пленного мимо себя, настороженно прислушиваясь, – не слышат ли мои камрады наверху? Нет, всё тихо. Толкаю стволом в спину, – иди уже, предатель хренов! Русский, вздрогнув, послушно делает несколько шагов вперёд.
Блондин, худощавый, но не измождённый. Судя по внешнему виду, голод и лишения его не коснулись. Так, звёзды на рукавах, три кубика в петлицах… Политрук? Да он отважный парень! Сдаться в таком виде, – это гарантированно подписать себе смертный приговор! Не успел я об этом подумать, как политрук начал «колоться»: добровольно и безо всякого принуждения:
– Я – комиссар Восточного форта! Имею важные сведения об обороне! Отведите меня к своему командованию! Я всё знаю, всё расскажу!
Вот так фрукт! Толкаю его к стене, чтобы тот упёрся в неё руками:
– Schweigen, kommissar!
Тот послушно замолкает. Обыскиваю. Первым делом, достаю из кобуры пистолет. Что там у нас? Ага… Тульский Токарев, он же ТТ. Сегодня один, извини: очень быстро разбирают. Фу ты! Подсознание, – что ты делаешь? Прекрати! Вот сейчас вообще не к месту! Снимаю планшет.
– Там очень важные документы! – дёргается политрук, пытаясь повернуть голову ко мне, – Их нужно непременно доставить вашему командованию! Там план форта и расположение всех помещений!
– Молчать! – не выдерживая, перехожу я на русский.
– О! Так Вы понимаете по-русски?! – обрадовано восклицает перебежчик.
– Немного, – бурчу в ответ, проклиная себя за несдержанность.
Из нагрудного кармана достаю удостоверение личности и партийный билет. Ну, и кто же ты такой, ясный сокол? Чёрт, видно плохо. Лампу бы сюда…
– Политрук Скрипник, Степан Сергеевич! Заместитель командира 3-й пулемётной роты 333-го стрелкового полка по политчасти! – видя, что я вожу носом по его документам, радостно отрекомендовался блондинчик.
Вот бы преступники так кололись на допросах, как ты тут поёшь! – с неприязнью подумал я. А вот фамилия мне твоя знакома… Да, я слышал её, – похоже, это действительно комиссар Восточного форта. Но, насколько я знаю из официальной истории, – он же в форту и застрелился, чтобы не попасть в плен? Хм, похоже, слухи о его смерти оказались всего лишь слухами. Вот, товарищ Скрипник собственной персоной стоит передо мной: живее всех живых. Грохнуть, что ли, его? Исключительно для исторической достоверности, конечно. Ладно, – пусть живёт пока. Не буду руки пачкать.
