Летов же тем временем лежал, совершенно не желая спать и закрывать глаза, как вдруг, совершенно неожиданно для себя, вспомнил весьма интересную закономерность о которой говорил Ошкин: большинство убийств происходило в северной части района. Минут за десять он написал список точного места обнаружения трупов, доплелся до райотдела, зайдя в пустой кабинет Горенштейна и отметил на карте каждое место. В целом, убийства были расположены рядом друг с другом, в виде какого-то изуродованного многоугольника. Смело можно было сказать, что преступник орудует в северной части района и не выходит за ее пределы. Эта часть была самой ужасной для розыска: рядом «железка», густой лес и начинающиеся цеха паровозоремонтного завода с кучей построек при нем. Засыпанные снегом небольшие поля ОРСа и полусгнившие бараки для тех, кто на этих полях работал летом и ранней осенью, около леса шли стоящие на отшибе улицы с частными домиками, окруженные со всех сторон бараками, столовками, коммуналками и немалым количеством заброшенных сараев, ранее принадлежавших заводу. Публика там ошивалась разная: все больше работники завода и ОРСа, но туда же стекались все асоциальные элементы Первомайки: большинство воровских «малин» находилось как раз в этих гнилых бараках и коммуналках. Короче говоря, географические и социальные условия северного сектора очень затрудняли оперативную работу: там жила куча людей, среди которых прятались откровенные уроды, но жила в ужасных условиях шума завода и поездов с железной дороги, пьяных кампаний ночью и огромного количества закоулков, тупиков, пустых улиц, заброшенных строений. Во времена Летова бандиты часто заводили жертв в такие «заброшки», там били по голове и грабили. Еще одним минусом этого сектора являлась разветвленная сеть проселочных улиц и тупиков: при патрулировании трудно обойти все, легко заблудиться и бродить по одним и тем же закоулкам много раз. А из-за леса и разросшегося кустарника, а также ограды начинающегося завода, многие заброшенные здания были просто не видны. В общем, идеальное место для поиска и «систематического умерщвления людей без видимой цели» – частные домики стояли на отшибе, и очень редко бывало так, чтобы рядом с одним домом стоял другой. Это помогало совершать убийства без боязни быть замеченным соседями (особенно если убивать в темноте и сразу лишить жертву возможности кричать). Убийца делал все верно: он убивал в частных домах глубокой ночью, ни разу не сунувшись в барак, где стены чуть ли не фанерные и люди жили рядом; первый удар наносил так, что, по сути, сразу убивал или лишал жертву сознания, а, следственно, и возможности издавать громкие звуки; сам, вероятно, никогда не кричал и не шумел. В целом, действовал он предусмотрительно: еще ни один сосед не заметил его или не услышал подозрительных звуков.
