В прошедшем времени | страница 43
Кузьмич тем временем выудил небольшой стеклянный шприц из коричневой крафт-бумаги (похоже, он распотрошил стерильную укладку), сломал ампулу, набрал препарат и начал вводить подкожно. Я никогда не видел, чтобы подкожно вводили что-либо, кроме инсулина и туберкулина во время постановки реакции Манту, и не ждал быстрого эффекта, однако мужик вскоре как-то «посветлел лицом», хотя заторможенность до конца и не прошла.
Я выдохнул. Вдвоем с Кузьмичом мы разрезали штанины, наложили жгуты, выполнили иммобилизацию подручными средствами, аккуратно переложили мужика на носилки (работать в борозде было совершенно невозможно) и принялись за первичную хирургическую обработку: смазывали края ран йодом, аккуратно сводили и перебинтовывали.
Все это происходило довольно быстро, но в абсолютной тишине. Сменщик рвался было помогать, но мы его не пустили, слишком он был перепуган.
Мы переложили носилки в повозку и погнали что есть мочи в правление колхоза. Нужна была машина, чтобы немедленно доставить больного в ЦРБ. Машину предоставили безропотно, и я отрядил Кузьмича сопровождать больного в райцентр − так мне показалось спокойнее. Председатель тут же позвонил местному участковому, сообщил об инциденте и «порадовал» меня, что тот придет ко мне за объяснениями. Только представителей закона мне не хватало!
Досыпать уже не имело смысла, я заехал домой позавтракать и взять стетоскоп и отправился на службу. Из больницы я позвонил в ЦРБ, доложил, что к ним едет «открытый оскольчатый перелом костей голени с обеих сторон», изложил обстоятельства травмы, принятые нами меры, а потом принялся за прием.
Когда к вечеру я добрался до Ольги, сил у меня уже почти не осталось. Тетки не было дома (вечером было какое-то собрание), но входная дверь оказалась незапертой.
Я подошел к приоткрытой двери в ее комнату довольно тихо и увидел, что она читает. Скрипнула половица, Оля вздрогнула и быстрым движением спрятала книгу под подушку. Я поздоровался. Она кивнула и улыбнулась.
– Мне вроде бы стало лучше. Как будто появилось немного сил. Кашель, правда, все такой же.
Я кивнул.
– Раз прибавилось сил, значит, дело идет к выздоровлению. Тем более, если появилась тяга к чтению.
Оля смутилась, а я вдруг вспомнил, что в этот исторический период не все книги можно было читать. Запрещенная литература могла создать человеку много проблем, но именно запрет и делал книги привлекательными. А уж для учительницы русского языка и литературы – тем более. Не хватало еще застукать ее за таким чтением. Теперь она будет бояться, что я донесу.