– Дальше не проедем, − сказал мужик на козлах и соскочил на землю. Кузьмич подал ему носилки, затем быстро и аккуратно выбрался из телеги.
И тут мне в голову вдруг шарахнул адреналин, и я понял, что надо спешить. Я занес ногу над бортом телеги и оттолкнулся другой, чтобы, как в боевиках, лихо выпрыгнуть прямо в гущу событий… К несчастью, именно в этот момент лошадь решила переступить, телега покачнулась, и я рухнул наземь на четвереньки у самого колеса. Мужики кинулись ко мне, но я уже вскочил на ноги и дал им понять, что я в порядке. Мы схватили носилки и сумку и ринулись через поле к месту происшествия.
Я ни черта не был в порядке на самом деле, при падении я здорово расшиб себе колено, и оно ныло и стреляло при каждом шаге, но все это сразу перестало иметь значение, как только я увидел пострадавшего. Он так и остался лежать в борозде, среди окровавленных комьев глины и торчащих корней. Поперек тянулся след трактора. Кости голеней, судя по всему, превратились в осколки, штаны и траншея были залиты кровью. Сам мужик был бледен как смерть, на вопросы отвечал вяло и заторможенно, а рядом с ним сидел его злосчастный сменщик и непрерывно курил одну самокрутку за другой. Руки у него тряслись, в бледности он не слишком уступал нашему пациенту.
Мы опустились на землю. Кузьмич раскрыл свою сумку, расстелил на земле лист крафт-бумаги и ловко начал раскладывать все необходимое для первой помощи – ножницы, перевязочный материал. Я же должен был осмотреть пострадавшего, оценить тяжесть состояния и характер травмы.
Пока я ощупывал конечности – осторожно, поверх штанин, − лицо нашего пациента будто бы стало еще бледнее, кожа лба сделалась совсем влажной, и, что хуже всего, он совсем перестал реагировать на наши манипуляции. Первое время хоть стонал.
Пока я соображал, что мне это все напоминает, Кузьмич прокашлялся, покачал головой и произнес:
– Морфий-то я прихватил. Делать?
Я растерянно кивнул. К своему стыду, я не умел дозировать морфий, хотя именно это мне и стоило посмотреть в справочнике первым делом. Противошоковую аптечку во все времена следует знать наизусть!
Впрочем, я вообще никогда в своей жизни не принимал, не назначал и не вводил наркотиков. В мое время за этим жестко следила служба по контролю оборота наркотических средств, и ни на какой практике нам просто не могли доверить такого. Все случаи назначения и введения сильнодействующих и наркотических средств тщательно контролировались и заносились в специальные документы. А здесь, судя по всему, никаких особенных ограничений в этом отношении не было и наркомании как таковой ‒ тоже.
