Я вздрогнула всем телом от гулкого грохота, что раздался рядом. Амгерр запустил что-то тяжёлое в дверь. Подскочила на ноги и пустилась в бег, больше не задерживаясь возле него, страшась, что он передумает и вернёт.
Я не заметила, как оказалась во дворе. На улице уже порядком стемнело, постройки погрузились в густой зеленоватый сумрак. Слышались отовсюду приглушённые голоса слуг, что собирались вместе после суетного дня и болтали. Возвращаться в комнату, где сейчас была Тисса и её соседка-подпевала, мне совсем не хотелось. Мой взъерошенный вид станет для них большим поводом для издёвок, но и задерживаться я не могла – неизвестно, что подумают. Хотя они уже и так думают. Так какая теперь разница?!
Я свернула с дороги и торопливо пошла до конца хозяйского двора. За которым оказался сад. Мне нужно было всё осмыслить, всё, что произошло в комнате, произошло со мной рядом с Амгерром.
В зеленеющей чаще оказалось ещё сумрачнее и заметно прохладнее. Я невольно провела по волосам, да поздно спохватилась: оставила платок у господина. Прикусила губу – как нехорошо оставлять подобные женские вещи, тем более служанке.
Пройдя под сенью, я нашла укромное местечко, опустилась под раскидистой яблоней на молодую травку. Устало прислонившись спиной к шершавому дереву, прикрыла веки. Сердце до сих пор отстукивало гулким биением в груди. Перед глазами прожигающий взгляд Мортона, от которого хотелось спрятаться и прикрыться, от которого росла тяжесть в животе. Светлая Мать, что же это было? Я выдохнула. Похоже, что я коснулась чего-то запретного, чего-то потаённого, того, что не подобает знать молодой девушке, вызвав невольно в нём и в себе… возбуждение. Боги, какой стыд! Теперь он точно будет думать, что я распутница! Но то, как он дышал, как сжимались его сильные длинные пальцы и рос тот горячий вихрь чувств между ним и мной, до сих пор вызывали во мне волны зыбкой дрожи. Глупое тело отвечало этому слишком откровенно и ярко.
Лицо запылало, словно на коже тлели угли. Я ведь ещё не была близка ни с одним мужчиной и не знала, как вести себя… Как же я теперь ему в глаза стану смотреть при следующей встрече? И о Марсу не удалось ничего выяснить. Как же глупо и нелепо всё вышло! Укорив себя, досадливо и зло закусила губу. Вместо того чтобы думать о брате, я думаю неизвестно о чём!
Так, Грез, успокойся, ещё ничего страшного не произошло. Кроме того, что Амгерр окончательно уверился в моей распутности. Он ведь явно подумал, что я хочу таким способом обольстить! Вот тут мне совсем подурнело. Противоречивые острые чувства схлёстывались, как волны в шторм, в груди пылал жар, и пальцы мелко подрагивали. Нет, наедине с собой оставаться никак нельзя.
