– Отпусти их, – проговорила Лика. – И так сидели взаперти две недели, пусть хоть поиграют.
Она растягивала слова и при этом старалась показаться заботливой матерью, а сама тем временим уже активно переписывалась с кем-то по телефону.
– Лика, – позвал я.
Она скользнула по мне быстрым взглядом, тем самым дав понять, что слышит меня, и снова уткнулась в телефон.
– Я не успел на обход, что сказал врач?
– Ой, ну что я, помню, что ли? – она поморщила нос. – В сумке лежит папка с выпиской, посмотри сам.
Я подхватил сумки и пошел к детской площадке, где мальчишки уже вовсю развлекались, катаясь на каруселях и с визгом скатываясь с горок. Поставил сумки на лавочку и достал папку. Открыл выписку. Пробежался глазами по написанному.
Анализы, анализы, самому не разобрать, это точно. Ага, вот и диагноз: «бронхиальная астма». В голове прокрутил эти два слова, и мне они совершенно не понравились. Все-таки подтвердились предположения врачей.
– Лика, – снова позвал бывшую.
– Что, Антон? Что?
Я не понял, отчего и в какой момент она начала раздражаться.
– Что говорил врач? – настаивал я на своем, хотя прекрасно видел, что она не в духе и не намерена отвечать на мои вопросы.
– Я. Не. Помню, – медленно проговорила она, делая акцент на каждом слове.
– Ты реально дура или притворяешься? – вскипел я, и она выпучила глаза. – Ты что из себя корчишь? Я тебе задаю нормальные вопросы, на которые в твоей башке должны осесть хоть какие-то ответы, – я перешел на шипение, стараясь не привлекать внимание посторонних.
– Ты вообще охренел? – наконец-то она отложила свой гребаный телефон. – Я в тебе, видимо, вызываю неадекватную реакцию, что ты на меня кидаешься, как зверь какой-то? – она перевела дыхание. – Тебе что, по буквам прочитать диагноз надо? Ты что, плохо видишь? Почему ты требуешь с меня ответ, хотя он лежит у тебя на коленях? Отвали, понял?
Я гулко глотал воздух, стараясь успокоиться и держать себя в руках. У меня это не особо выходило.
– На, – кинул ей файл, – почитай и объясни тупому, что там написано.
Она схватила листок и ткнула мне его обратно.
– Вот отнесешь его завтра участковому педиатру и спросишь. И в последний раз говорю. Отвали. С тобой домой не поеду, – ее глаза сверкнули злостью. – Привезешь мальчишек сам.
Она развернулась и быстро пошла к воротам.
Догнать, придавить, задушить эту тварь – вот чего мне хотелось сейчас. Разве можно так делать?
– Здравствуйте, Анна Владимировна, – заглянул я в дверь к участковому врачу, – можно?
