– Моя, – шипит Эдик снаружи.
Меня пробивает страх от кончиков ногтей на ногах до кончиков волос на голове. Что с ним творится, я не могу понять. Скидываю брюки, встаю и чувствую боль между ног. Блин, почему, почему нельзя завыть, а? Ведь так хочется. Как теперь вести себя на работе, может, полное безразличие?
Смотрю на часы. Три ночи. Крадусь к двери и возношу благодарность Наташе за то, что поселила меня в комнате, где стоит старая совдэповская дверь. Помню, как она ходила страдала, что не может ее заменить, потому что никто не берется. Она была вварена или заложена какими-то уголками, и все мастера загибали либо слишком кругленькую сумму за ее установку, либо просто не брались. Но все-таки она нашла мастера. Уже договорились с ним, в какой день он придет, но Наташку увезли в роддом. Начались схватки. И больше она не вернулась обратно. Я с горечью вздохнула. Прислушалась. За дверью было тихо.
Утром открыл один глаз и чуть не расшиб о стену гребаный телефон с его назойливым будильником. И так всю ночь почти не спал, а тут и утром не дал поспать этот трезвон.
Поворачиваюсь на спину. В мозгу засел один вопрос – зачем она это сделала? Но сколько бы ни искал ответа, так его и не нашел.
Откинул одеяло, поднялся с кровати. Ощущение в плечах было такое, будто взвалил на себя непосильный груз. Сука, как я мог вляпаться в такое дерьмо за одни сутки? В который раз задаю себе этот вопрос. Семь утра, что мне делать? Как идти на эту работу, как разговаривать с ней?
– Может, игнор? – сам себе отвечаю вслух. – Ну, пару-тройку месяцев можно потерпеть, и может, она сама не выдержит и свалит.
Встаю. Иду на кухню.
– Все-таки да. Это будет лучшей вариант, – утвердительно сам себе киваю головой.
Все как обычно: чайник включил, в душ сходил, кофе? Нет, не хочу, чай или, может, горячий шоколад? Мучаюсь секунду и делаю чай. Бутер с колбасой и маслом.
Еда все-таки на мужиков оказывает благоприятное воздействие. Мысли потекли в другое русло. Начал представлять, как все будет на работе. Переговоры и прочая заморочь меня не коснется. Отец сказал, есть люди, которые этим занимаются. На мне только бумаги, ну и чтобы, как говорится, персонал не расслаблялся, чтобы знал, что начальство на месте.
Звонок телефона вывел из раздумий. Батя. Ага, на Родосе сейчас девятый час утра.
– Привет, бать.
– Привет, сын, – бодренько так отвечает он мне. – Как дела? Как прошел первый рабочий день?
– Да нормально, пап, – жую бутер. – Палыч меня начал в курс дела вводить, а потом вообще вытащил оттуда. Там стая телок была, еле выбрался. Че ты мне не сказал, что там одни бабы почти?
