— Пап, не томи, у меня еще куча дел, — решил парень поторопить родителя.
— Ага, знаю я твою рыжую кучу дел, — в трубке послышалась возня. — Так, ладно, сын, завтра благотворительный вечер в ресторане «Прага», так что попрошу тебя быть там к восемнадцати ноль-ноль со своей женой.
Макса передернуло.
— А идти обязательно? — спросил он, но точно знал на этот вопрос ответ.
— Максим, если бы было не обязательно, я бы тебе не звонил, — отец как-то странно запыхтел. — Все, сын, пока.
— Пап, у тебя все нормально? — спросил Макс, но в трубке уже послышались короткие гудки.
Парень обреченно сел на стул и опустил лоб на холодную столешницу.
— Твою мать, — тихонько стукнул об нее головой, — сука.
Из комнаты слышалось тихое рыдание. Макс встал и включил кофемашину, чтобы заглушить этот звук.
«Сейчас оденусь и поеду в «Олимпик», — решил он.
Слезы высохли, как только за Максом захлопнулась дверь. Послышался громкий бух в створку, и что-то тяжелое упало на пол. Диана сидела на кровати и, схватившись за волосы возле корней, тянула их в разные стороны, стараясь хоть как-то вытеснить ту боль, которая распирала сейчас ее изнутри.
— Сука! — прокричала она вслух. — Тварь, ненавижу!
Девушка вскочила с кровати и, расшвыривая по сторонам все, что попадалось под руку, металась по комнате, как загнанный в клетку зверь.
— Зачем, зачем? — спрашивала она ни у кого, просто вслух. — Зачем я вышла за тебя замуж? — она опустилась на колени перед разбитой свадебной рамкой, которая и полетела первой в дверь. — Я из-за тебя предала самого близкого мне человека!
Она посмотрела на фотографию, а точнее, на молодого человека на фотографии, чьи глаза были пусты, он улыбался только губами и только для снимка.
— А ты так со мной, — она тяжело вздохнула. — Тварь!
Отшвырнув снимок, девушка подошла к большому зеркалу, которое было на двери встроенного шкафа-купе.
На нее смотрело отражение, совсем не похожее на ту Диану, которая радовалась жизни, которая радовалась просто потому, что есть она, ее жизнь. Сейчас что от нее осталось? Она шагнула ближе и провела рукой по отражению. Похудевшая и осунувшаяся, она походила на куклу. Наращенные ресницы обрамляли черными веерами зеленые глаза, которые сейчас казались светлее из-за слез. Брови, подведенные татуажем, да и стрелки делали глаза большими и выразительными, маленький нос, сейчас покрасневший немного на конце, припух, и так же припухли губы. Она провела по ним ладонью. Потом еще и еще раз, развернулась и побежала в ванную, с остервенением начала тереть, их намылив руку.
