Таким образом, нескольких дней после прибытия Ричарда оказалось достаточно, чтобы обнаружился решительный успех крестоносцев. Предложенные гарнизоном Акры условия, однако, были отклонены — ему предложили безоговорочную капитуляцию.
В этом, как и во всех непримиримых решениях, имевших целью довести врага до отчаяния — в надежде на более решительный, более блестящий успех, а также на месть до конца, мы чувствуем преобладающее влияние Ричарда, который безгранично верил в свои силы. Он хотел, чтобы город сдался на полную милость победителя. Как некогда в войне с отцом, так и ныне Ричард не хотел быть связанным никакими условиями. Впрочем, в этот очень счастливый, очень благоприятный для крестоносцев период войны в Сирии ультимативная позиция была, по-видимому, установлена с общего сочувствия.
Акра сама по себе была не так уж и важна для крестоносцев: она была только ключом к королевству, к Иерусалиму и к возвращению Креста Христова, находившегося в плену у Саладина. В гарнизоне Акры находился цвет мусульманского войска: множество эмиров, знаменитых воинов и знатных горожан, родственники которых были разбросаны по Сирии и Месопотамии, до самого Вавилона. В данном случае Ричард знал, что делал: завладев всеми этими людьми, он мог потребовать (и потребовал, когда получил такую возможность, на самом деле) ни больше ни меньше, как все то, путь к чему открывала Акра, — возврата Иерусалимского королевства, освобождения всех христианских пленных и всех святынь Иерусалима. Однако сдаваться на милость Ричарда гарнизон не хотел. Когда английский король отверг их предложение, защитники Акры совершили отчаянную вылазку и смогли частично разрушить башню на Казал-Эмбере. Это стало полной неожиданностью для крестоносцев, мысленно уже деливших добычу, которую надеялись захватить в городе.
А затем осада была омрачена проявлением двух недугов, из которых один был преходящим, а другой — неизлечимым. Первым была вспыхнувшая в лагере эпидемия, от которой пострадали многие воины и которая настигла обоих королей. Записанная в хрониках под именем «арнолидии» или «леонардии», эта болезнь более всего напоминает цингу. Больных жестоко лихорадило, «у них были в дурном состоянии губы и рот», выпадали ногти и волосы и шелушилась кожа. Немало крестоносцев погибло от этого недуга, и между прочими мужественный граф Фландрский Филипп — к огорчению войска и к удовольствию Филиппа II Августа, немедленно наложившего руку на его наследство. Ричард переносил болезнь тяжело, и первый — не принесший крестоносцам успеха — штурм стен, несмотря на его протесты, произошел без него. Вслед за этим в лагере крестоносцев наступил период подавленности и бездействия, который позволил мусульманам собраться с силами. Готовясь к решительной схватке, они починили поврежденные стены и даже осмеливались совершать вылазки из города, убивая и захватывая в плен крестоносцев, беспечно полагавших себя в безопасности.
